Кирилл вспомнил его по голосу. Он частенько приходил играть на гитаре или на той же гармошке в кабак. Получал деньги от хозяев заведения. Людям очень нравилась его музыка, бывало даже сами слушатели, подкидывали ему деньжат, приглашали на свадьбы и праздники, чтобы он играл на инструментах. За великое умение, парня этого называли Муз.
Ему всего девятнадцать. Он худой, как и Кирилл. Блондин с немного потемневшими волосами. Глаза у него карие и очень нравятся девушкам.
Телеги продолжили путь. Их колёса вновь начали наматывать на себя грязь.
Тяжёлые мысли ненадолго всех отпустившие, снова налегли на людей и даже с большей силой.
Среди добровольцев пошли не добрые разговоры. Кто-то вспомнил поверья о том, что если лес давит на тебя, посылает дурные мысли, заставляет паниковать как никогда в жизни, то это Чертовщина хочет нагнать на идущих через лес людей неудачу. В таком случае обязательно кто-то умрёт или пропадёт. Так говорят и думают «Чертовцы», верующие в особую силу или разум леса, который находится везде и нигде, решает, кто пройдёт через лес, а кто сгинет в нём навсегда. Чертовщина мозг, а лес огромнейший организм. Мозг не любит людей и всячески пытается убить человека, пришедшего в организм. Чтоб не произошло ничего плохого во время попытки пересечь лес, очень верующие люди, даже некоторые бывалые сталкеры, приносят жертвы во имя Чертовщины, но это не всегда помогает.
В великую покровительницу тьмы, веруют не все, а кто всё же верует, боится её до чёртиков и приносит жертвы лишь бы она его не забрала себе. Ведь в лес рано или поздно пойдёт каждый, но не каждый вернётся, не каждому Чертовщина даст ходить по её земле и убивать её ужасных порождений.
— Чертовцы грёбаные опять свою шарманку закрутили. У людей и так настроения ноль, а тут они ещё со своим предчувствием смерти. — Грозно говорил разозлённый Сергей. Шахтёр пошёл с Кириллом за компанию, хотел поддержать парня, всё-таки он не имел опыта к походам такой продолжительности, а Сергей ещё как имел. Он как раз и был вторым человеком с опытом походов в лес, которого взяли в группу. — Эй вы, заткнитесь ко всем порождениям леса, о своей Чертовщине, или я вам пасти порву! — Заорал на чертовцев Сергей. — Вот придурки малолетние, наслушаются дерьма всякого у распространителей «Чертовской библии», а потом другим голову загружают тем же дерьмом.
— А вы, значит, не верите в Чертовщину? — Спросил как-то не довольно один из тех, на кого наорал Сергей. Голос у него был высокомерный, и этого даже не могла скрыть плотная кожа противогаза. Сразу понятно, что человек глубоко верует в, то, что говорит.
— Конечно, нет. Я ни разу жертвы вашей Чертовщине не приносил, а жив ещё. Мне даже страшно представить, как бы это выглядело со стороны, если бы кто-нибудь увидел, что я перерезаю козе глотку и говорю, например: «О-о-о… великая Чертовщина, пощади меня, когда я в следующий раз пойду в твои владения». Хе-хе-хе… а если бы я ещё сталкером стал, как мечтал в детстве, то боюсь, что и вовсе без животины в хозяйстве остался. Не то что приносит в жертву пару картофелин и морковку Арбасу или просто поцеловать нагрудный татем, чтобы он помог найти дорогу, когда заблудился. Как по мне это лучше, чем полезное животное губить.
— А я вот слышал от своего знакомого сталкера Егеря, что все эти лесные духи и прочее, просто чушь. — Сказал Кирилл.
— Ты знаешь Егеря Живодёра? — Спросил Чертовец.
— Я не уверен, что ты говоришь про Егеря, которого я знаю. А почему Живодёр? — Кирилл немного не понимал, за что его знакомый сталкер, мог получить такое прозвище, как дополнение к первому.
— Он убил многих порождений Чертовщины и за это он был назван среди моих собратьев Живодёром.
— Вот и ещё одно доказательство, что вашей Чертовщины нет. Если бы она и вправду существовала, то Егерю, мягко говоря, был бы полный пиздец и это как минимум. — Получил ещё один козырь против Чертовца Сергей.
— Вы можете не верить в Чертовщину, но знайте, что и в вашей вере тоже есть минусы. — Чертовец отошёл от Сергея с Кириллом обратно к своим собратьям.
— Вот ответь мне Кирилл ведь я прав да? Я прав, что эта Чертовщина хрень собачья? — Спросил Сергей.
— Я как-то не думаю про Чертовщину, я просто верую в своих богов и всё. — Сказал свою точку мнения Кирилл.
— Это я от тебя и хотел услышать. Я просто проверял, не за этих ли ты. — Наверное, улыбнулся Сергей.
***
Прошли часы. Ноги стали затекать. Плечи заболели, они устали тащить на себе неподъёмный груз. Только половина из груза была вещами Кирилла, вторая половина углём. Каждому положили угля в вещмешки, чтобы потом, продать больше угля и получить больше денег и патронов.
Люди начали жаловаться, что они устали, но им всё равно не давали отдохнуть. Все уже не могли идти, а это значит, что и воевать тоже. Это лучший момент для нападения.
Прострекотали выстрелы, просвистели пули. Десяток человек полегло сразу. Сергей упал на землю, хватаясь за правое колено. Из сгиба ноги хлестала кровь. Крики Сергея, проходящие через фильтр противогаза, приобретали ужасный и невыносимый окрас.
Кирилл прыгнул на землю за труп одного из товарищей по оружию. Его автомат стал поливать кусты свинцом. Ветки с листвой разлетались во все стороны. Свинец с лёгкостью проходил через древесину, разрывая её в щепки.
Было не понятно, попал Кирилл или не попал, мысли об этом как-то особо не приходили в голову. Сейчас мысли были только о стрельбе, о том, как бы не прилетела вражья пуля прямо в лицо, и кто же напал на большой вооружённый отряд.
Крики Сергея прекратились. Кровь перестала хлестать из колена, теперь она текла тонкой струйкой из рваной раны. Союзников у Кирилла оставалось всё меньше и меньше, и вскоре, и он вышел из игры. В метрах трёх от него упала граната с зажжённым фитилём. Прошумел взрыв, в каску ударило что-то, и Кирилл потерял сознание.
Глава 4. Новости из плохого разряда
Голова болела, ужасно, не терпимо. На лице ещё чувствовалась кожа противогаза. Глаза с трудом открылись. В них бил свет костра, мутно видевшийся через заляпанные грязью стёкла противогаза.
В горле пересохло, туда, словно была помещена сжатая до размеров горла пустыня, в которой нет ни одного оазиса.
Руки и ноги затекли. Сначала Кирилл подумал, что это случилось из-за долгого бездействия, но оказалось, что не совсем. Он был связан.
Глаза смогли уловить две расплывчатые красные фигур, возле костра. Они просто сидели и разговаривали.
Кирилл попытался расслышать, что они говорят. Через противогаз было трудно слышать разговор. Да ещё и Кирилл был немного оглушён взрывом.
— Ты как думаешь, Вепрь, куда их шеф решит продать? — Спросил силуэт справа.
— Наверняка как всегда нашим друзьям «чистым». Даже представлять не хочу, что с ними там будет. — Ответила фигура слева.
— Да, хе-хе-хе… они помучаются в концлагерях. Офицеры за этим проследят. Им повезёт, если их сразу на фронт пошлют. — Мысли о чужих мучениях явно забавляли силуэт справа.
— Это точно, хотя до фронта, конечно, не все доберутся. Ты же знаешь, их по пути не меньше дохнет, чем на самом фронте.
— Ага, без жрачки не каждый-то два дня беспрерывного пути выдержит. О, чай согрелся.
Силуэт слева налил чаю себе и другому.
— Какой же тут не привычный лесной воздух. Сырой и тяжёлый просто пиздец. — Сказал силуэт справа.
— Ты это лучше бы держал голову поближе к огню, а то сейчас надышишься, откачивать придётся… Погоди, этот вроде проснулся. — Указал на Кирилла силуэт слева.
— Ща проверим. — Силуэт справа поднялся на ноги и начал топать к Кириллу.
Он остановился прямо перед парнем и схватился правой рукой за хобот его противогаза.
Противогаз резко был снят и Кириллу в нос ударил, сырой, горьковатый запах. Дышать стало совершенно нечем. Глаза зажгло.
Теперь Кирилл рассмотрел хорошенько людей у костра. Тот, что стоял рядом с ним, был в противогазе с большим, прямоугольным фильтром. Вся одежда на здоровом и высоком мужике зачем-то, кто-то выкрасил в красный цвет. На левом рукаве он разместил чёрную нашивка, с красной буквой «Ч». На голове у него был одет шлем «чистых», только перекрашенный в красный, как и вся одежда. К шлему были припаяны маленькие рожки как у чёрта.
