вас на арене Флавиев!
По арене разлетелся голос.
А многочисленные зрители радостно зашумели.
— Римляне! Имперцы! Поздравим нашего императора с днём рождения!
По рядам зрителей понеслось радостные крики.
— Ура! Ура! Ура!
— Вива! Вива!
Прождав пару минут, голос заговорил вновь.
— Гладиаторы! Мы ждём вас!
На арену вышло десять человек.
Кто-то был в чёрных мантиях с огромным капюшоном, скрывающим лицо.
Кто-то был одет на манер римских гладиаторов, в кожаных панцирях на груди и обмотанный кожаными полосками на руках и ногах. Была одна девушка, в зелёном платье.
Но ни у кого из них не было даже мало-мальского ножа.
— Да здравствует император! — дружно крикнули он, выстроившись перед ложей с папой и императором.
— Флавий! — вновь заговорил голос. — Мы, триумвират, хотим сделать тебе подарок.
Из-под центральных трибун, вывели около тридцати человек, закованных в цепи.
— Эти люди, предавшие нашу империю. Они предали твою веру в людей Рима. Прими от нас этот подарок и порадуй наших верных слуг.
Колизей погрузился в тишину. У меня было чувство, что слышал, как волосы моей соседки шелестят друг об друга.
Человек, сидевший рядом с папой римским, поднялся на ноги и разведя руки в стороны, оглядел каждого стоящего внизу человека.
— Поднимайся, сын Рима! Ты нужен империи! Каждый из нас, восславит нашу страну! Каждый из вас, добьётся величия! Убейте предателей!
Раздался его голос, заполняя Колизей.
Зрители одобрительно загудели, и закричали и затоптали тысячи ног.
Десяток людей, стоящих на арене, развернувшись к толпе закованных в цепи, подняли руки.
Через пару мгновений к этим несчастным неслись огненные стрелы и ледяные мечи. Электрические трезубцы и сети.
Через пару минут, на арене остались лишь люди императора. От беззащитных тел в цепях остались лишь пара капель крови, да примятый песок.
А по стене понеслась кричалка, которую с каждой секундой подхватывали новые и новые зрители.
Сражайся за отца.
Сражайся за легион.
Сражайся за Рим.
Пока люди скандировали это, я просто хлопал в ладони, пытаясь особо не выделяться в этом безумие.
Я не понимал как это вообще возможно в наше время. Но и отбрасывать вариант, что эти убитые заслужили свою смерть, я тоже не собирался.
Высшая мера наказания всё же иногда полезная вещь.
— Жители Рима! — раздался снова голос императора, заглушая шум на арене. — Арена объявляется открытой!
Пока он говорил, на стену, начали выносить столы и стулья. Следом служаки несли стопки бумаг.
Всё это выставлялось в длинную линию, напротив которой выстраивались сотни людей в длинные шеренги.
За столы уселись какие-то особо важные мужчины и по одном начали вызывать стоящих перед ними людей.
Выходящие, переговорив с сидящими парой фраз, начали показывать техники.
Спустя час просмотра, я с полной уверенностью знал, что на арене, происходит сдача экзаменов на новый ранг владения силой.
Но всему наступает конец и испытания были окончены.
Пока убирали столы, по Колизею прокатился голос.
— Вы готовы?
Зрители ликующе загалдели.
— Я не слышу!
Арена погрузилась в темноту, освещения лишь только факелами, расставленными по кругу.
К этому гамму добавился свист и топот ног.
— Три! — прокричал голос.
— Два! — подхватили многочисленные зрители.
— Бой! — прокричали они вместе в унисон.
— Во славу императора! — прогремел хор голосов откуда-то снизу.
Бабах!
Прогремели громовые взрывы.
Арена, озарилась тысячами вспышками. В воздух взметнулись огненные и водные техники, на них падали золотые молнии вперебой с электрическими шарами.
В воздухе запахло озоном, вперемежку со специфическими ароматами горящего дерева.
На освещённой арене Колизея, оказалось около ста человек.
Каждый из них безостановочно бросался всем подряд во все стороны.
Внизу носились мечи и серпы. Трезубцы и водные драконы.
Кто-то подал на песок, залитый кровью. Кто-то победно вскидывал руки и сразу же падал замертво на песок.
Через сорок минут на ногах остался только лишь один мужчина. Оперевшись о какую-то палку, он с вызовом смотрел на ложу, где сидела, как я понял, правящая элита Италии.
Поднявшись на ноги император вместе с папой подойдя к краю ложи, посмотрели вниз.
Больше всего, я жалел, что не мог разглядеть эмоции на их лицах, для меня это были не более чем костюмы, которые мог отличить лишь по высоте и объёму.
Молчание продлилось долгие, очень долгие тридцать секунд.
— Дом Медичи, признаётся победителем. Ваш родовой герб и статус аристократической семьи будут возращены уже к вечеру. С возвращением герцог, — произнёс император холодно.
— Святой престол прощает ваши грехи! — заговорил глава Ватикана. Его тон был намного добрее. — Жду вас с семьёй завтра.
— Дом Медичи, выражает вам благодарность, — крикнул окровавленный мужчина, стоявший на преимущественно красном песке арены, делая благодарный поклон.
Император, бросив на песок, какую-то вещь, резко развернулся, покидая ложу. Папа Римский, оглядел зрителей и, помахав рукой, отправился вслед за императором.
Сразу же зрители, поднявшись на ноги, начали расходиться.
Я же не сходя с места, наблюдал за человеком на арене.
Он, упав на колени, закрыл лицо руками и затрясся. К нему, уже бежали несколько женщин, с парой мужчин.
Добежав на современного гладиатора, они заключили его в объятия.
Через пару минут на арену вышли рабочие Колизея, везя за собой огромную тележку и попутно закидывая туда тела погибших.
Ну что ж. Больше мне тут смысла сидеть нет.
Второй день пребывания в Риме, не отметился ничем стоящим. На улице с самого утра зарядил интенсивный ливень, превращая древний город в аналог Венеции.
Наблюдая за потоками воды, бегущими по улице, я пытался сообразить, как привлечь больше клиентов в свою винокурню.
Регулярно ездить по странам и договариваться с каждым аристократом, мне совсем не хотелось.
Да и людей, у меня нет, чтобы отправлять их в каждый крупный город.
Да в теории, можно собирать приёмы, где будет присутствовать вино моего производства. Это будет лучшая реклама.
Но сейчас, организовать приём в месте моего проживания, не самое правильное занятие.
Так, рисуя кружки с идеями, я пытаюсь соединить их в логическую цепочку, провёл время до приёма.
Начало этого мероприятия ничем не отличалась от первого дня.
Я лишь прошёл через правильные двери, заслужив ухмылку у девушек, проверяющих приглашения.
Мы также просидели час на скамейках, ожидая всех приглашённых и речи папы.
Которая ограничила лишь парой слов.
И спустившись со своей площадки, он сразу же оказался окружён несколькими людьми.
Кардиналы, окружавшие его, разошлись по всему залу.
Проводив одного-единственного знакомого мне человека, которого взяли под руки несколько женщин, я вздохнул.
Ну что ж. В большой
