видел, но более чем уверен, что оно просто сложено и спрятано так искусно, что я и не замечу. Здесь ведь нет пространственных карманов? Нет же?
— Как ты себя чувствуешь, Экелз?
Керр Дорман посветил в мои глаза фонариком, проверяя реакцию зрачков.
— Плохо, — я зашелся в кашле.
Он тут же достал из кармана маленькую бутылку с розоватой жидкостью и дал мне. У жидкости был солоноватый вкус. Она холодом обожгла язык и горло, чтобы теплом в области желудка. Мир сразу стал четче.
— Изотоник, специально разработанный для таких как ты, пробывших в капсуле долго, — пояснил андроид.
— Долго ещё? — гневно спросил один из двух бугаев.
— Столько, сколько понадобится. Выход из капсулы, особенно с такими параметрами, дело не быстрое.
— Допрос должен начаться немедленно!
— Сначала медосмотр. И только потом все остальное, — керр Дорман был непреклонен.
— Это дело первостепенной важности! Он контактировал с предателем…
— Керр Гольц, — Дорман оторвался от меня и повернулся к одному из двух солдат в футуристической броне. — В императорском дворце вы можете запугивать кого угодно. Но здесь я ответственный за проект. И пока я не приведу пилота в надлежащее состояние, чтобы он не только пережил Допрос, — Дорман отдельно выделил второе слово, — но и вернулся в адекватном состоянии и приносил дальше пользу Империи, никуда он не пойдет. Пусть даже сам Император мне пришлет приказ.
Холод, с которым это было сказано, пробрал даже меня. А ведь я разговаривал и с Герцогом, и с Ксандром и с многими сильными мира сего. Впрочем, я ведь даже не знаю кто управляет андроидом. Элейн?
Следующие пять минут Дорман, под недовольство солдат, говорил мне что делать и я делал. Координация у меня нарушилась. Я не мог прыгать на месте. Заваливался. Хлопать ладошками над головой. Заводить руки за спину в замок и наклонятся. Меня вело в разные стороны.
— Тц, — керр Дорман вытащил из широкого кармана медицинский игольчатый пистолет и сделал укол вколол мне в шею.
Меня повело. Да так, что я наблевал прямо там, на пол.
Как ни странно, после этого стало легче. Снова дали изотоник. На этот раз я даже вкуса не почувствовал. Язык будто онемел. Зато андроид или кто стоял за его управлением остался доволен и разрешил солдатам меня отконвоировать на допрос.
Шли мы долго. С каждым пройденным шагом мне становилось все легче. Я привыкал к человеческому телу.
Страха не было. Допрос, кем бы он не проводился, все равно не сможет вытащить из меня ничего важного. Ничего из того, что не знает глава проекта «Механоид».
Пару раз ехали на эскалаторах и один раз на лифте. И наконец пришли в комнату.
Широкая серия комната с одним стулом и лампой. Меня посадили на жесткий холодный стул. Керр Дорман, а он находился здесь до моего прихода, нацепил мне полуобруч с правой стороны от виска до затылка.
— Этот детектор позволит увидеть все записанное на твой персональный чип, — пояснил он.
— А как же неприкосновенность личных данных, — вспомнил я.
— Ты предатель Империи! Какая неприкосновенность.
В комнату вошел человек. Высокий, плотно сбитый. Хищное лицо, белобрысые волосы, частично покрытые сединой, а частично, выбитыми на коже узором имплантов. От него так и веяло властью. И глаза. Цепкие, холодные, темно-карие.
— Для того, кто правил до начала имперской экспансии, вы неплохо сохранились. Ой!
Я узнал его. Да и как не узнать того, чей портрет висит на главном входе Первого Корпуса. Джулиан Единый. Джулиан Завоеватель. Человек, начало правление которого открыло экспансию Т-Нуль-Пространства и экспансию Империи. Человек, построивший ту Империю, в которой я живу. Сколько ему лет? Сто пятьдесят? Двести? Люди, обладающие властью и ресурсами давно уже живут больше на десятки лет, чем простые работяги.
— Что ты ему вколол? — бывший правитель Империи, дед нынешнего Императора и прадед Юма, выглядел на свои сто плюс лет уж слишком живым и подтянутым.
— Обычный наркоз. Соманейронный экстренный разрыв может сопровождаться болями, координацией и путаницей в памяти. А как настаивали твои головорезы, допрос должен быть проведен немедленно.
— Слишком много заботы для какого-то пилота, — фыркнул бывший правитель Империи.
Мое мнение о нём опустилось ниже дна.
И этот человек родственник Юма? Подумал я. Но вслух сказал.
— И этот человек родственник Императора?
Странно.
— Молчать. А теперь говори, как ты связан с керром Самерхольдом?
— Этой мой начальник от Призрачной стражи, назначенный Элейн, — я смотрел в жестокие холодные глаза и говорил правду.
Бывший император посмотрел на Дормана.
— Это правда. После инцидента в корабле шесть он был определен в его команду мной.
Я знал! Я знал, что ты ими управляешь! Хотел закричать я. Но не сумел. Голосовые связки будто мне не подчинялись.
— Ты встречался с Ксандром?
— Да. Во время нападения на Призрачный модуль. Он сделал мне предложение присоединится к нему и предлагал переселится в тело механоида.
— И ты принял предложение? — бывший владыка сложил руки на груди.
— Я… не думал об этом. Мне было некогда.
— То есть ты отказался от бессмертия?
— Парню всего шестнадцать лет. Родители рано погибли. Он рос в интернате. Затем кадетский корпус и проект, в котором он только начал познавать прелести бытия. Подготовка к охоте была действительно жесткой и ему просто некогда было задумываться о таких вещах, — подтвердил Дорман.
— Ты что, мой адвокат? — удивился я. В этот раз осознанно.
— Всё твое приключение в Т-нуль-пространстве записано и сейчас просматривается мной.
— Тогда зачем…
— Заткнись, — рявкнул Джулиан Единый. — Здесь я задаю вопросы.
Даже мое странное состояние совершенно не помешало мне сделать выводы о личности, с которой разговариваю. Видел я подобных в корпусе. Властолюбивые интриганы, заботящиеся только о своих интересах.
— Ты выполнял приказания Ксандра и вскрывал имперские ресурсы, отдавая врагу. Это тянет на как минимум три статьи и пожизненное.
— Мне разрешил Черный Джокер.
— Ты должен был отказаться!
— Приказ Призрачной стражи для механоидов имеет наивысший приоритет, — тут же включился Дорман.
— Какая мне разница! Они ограбили МОЙ модуль! Вынесли много бесценных ресурсов! А часть и вовсе безвозвратно уничтожена! Это ТВОЯ ответственность как руководителя проекта!
— Мне появится в Нулевке и взять ответственность на себя? — учтиво спросил Дорман.
Признаюсь, если бы бывший
