свара, и сброшенный ударом собутыльника со скамьи пьяница в падении нечаянно пихнул меня в спину локтем.
Впрочем, с какого там перепуга этот неуклюжий тип задел меня (нарочно — не нарочно), мои сотрапезники выяснять не стали. Я еще только поднимался со стола (на который опрокинулся после коварного тычка в спину, изрядно заляпав плащ и слетевшую с головы шляпу пролитым вином, соусом и жиром от мяса), а оба моих сотрапезника, ни слова не говоря, уже оказались на ногах с обнаженными шпагами в руках. И граф через секунду не дрогнувшей рукой пригвоздил к полу толкнувшего меня пьянчугу, а Франсуа так же хладнокровно проткнул горло отправившему беднягу в полет соседу.
Но еще больше меня шокировало то, с какой бараньей покорностью восприняли случившееся у них на глазах убийство собутыльников четверо мигом угомонившихся пьянчуг за соседнем столом. Вместо попытки оказать вооруженное сопротивление моим спутникам (а было ведь чем — на столе у пьянчуг, кроме кувшинов с вином, имелись и брутального вида ножи с двузубчатыми вилками) вся четверка простолюдинов торопливо плюхнулась со скамеек коленями на пол и в раболепных земных поклонах распласталась под окровавленными клинками благородных аристо.
Гуляки за остальными столами просторной таверны (а всего их в зале, столов, разумеется, я насчитал с добрый десяток) тоже настороженно притихли, и затравленно уставились в нашу сторону.
Надо же, такое развлечение, и мимо меня, — проворчал под черепушкой Каспер, ничуть не впечатленный кровавой сценой хладнокровного двойного убийства.
— А я вам говорил, виконт, что это не лучшая идея: обедать со всяким сбродом, — в тон Касперу, равнодушно объявил граф и, обернувшись ко мне, куда более участливым голосом поинтересовался: — Маркиз, как вы себя чувствуете?
— Бывало и лучше, — ответил я, сметая перчатками грязные крошки с вышивки плаща.
— Дьявольщина! Де’Бинэ, одно ваше слово, и я от этой халупы камня на камне не оставлю! — клокочущим от едва сдерживаемой ярости голосом обратился ко мне Франсуа.
— Ваша милость, не губите! — выскочив из-за стойки, рухнул передо мной на колени трясущийся от ужаса тавернщик.
— Раньше надо было головой думать, подлец, — хмыкнул сбоку граф, царапнув кончиком окровавленного клинка по жирному двойному подбородку несчастного хозяина заведения. — Видел же: какие гости в твой свинарник зашли. Мог бы и спровадить остальную публику отсюда, раз нет отдельного кабинета для почетных гостей… Маркиз, вы сами заколите эту свинью? Или позволите мне оказать вам эту ничтожную услугу?
— Не нужно больше никого убивать! — возмутился я в ответ.
— Что это с вами, Сача?..
— Господин маркиз?.. — одновременно обернулись ко мне оба приятеля-аристо, с одинаковым недоумением на лицах.
Дьявольщина! Что за чертов святоша завладел моим телом⁈ — в параллель возмутился третьим голосом и Каспер в голове.
— Век бога буду молить за вас, ваша милость! — запричитал снизу тавернщик, отчаянно плюща лбом доски пола.
Смекнув, что действую в разрез со средневековым каноном, я решил, дабы не усугублять ситуацию, поскорее сделать ноги.
— Извините, господа, но мне срочно надо выпить, — объявил я аристо, по-прежнему буравящим меня ошарашенными взглядами, вернулся к нашему разгромленному столу и, подхватив завалившийся на бок кувшин (с уцелевшей примерно половиной содержимого), стал прямо через край жадно хлебать из него вино.
К счастью, остатков не крепкого алкогольного напитка в кувшине оказалось достаточно для активации очередного перемещения.
После то ли десятого, то ли одиннадцатого глотка очертания зала таверны вокруг накрыл радужный морок…
И через считанные секунды новая реальность затянула меня в свой бешенный оборот.
— Да, мой мальчик, да! Только не останавливайся! — стеганули по ушам страстные стоны Кати. И я оказался в теле актера Бинэ аккурат в разгар неистового соития с девушкой, усаженной голой попой (за неимением в крошечной коморке-гримерной иного подходящего места) прямо на край гримерного столика.
Сука! — взвыл под черепушкой Каспер, мгновенно задвинутый моим появлением на второй план. И я не чуть на беднягу не обиделся. Сам бы на его месте еще похлеще обматерил вероломного захватчика тела, нарисовавшегося аккурат на пике сексуального наслаждения, буквально за считанные секунды от волны накатывающего уже семяизвержения.
— Да, малыш! Да! Кончай прямо в меня! — стонала практически висящая на моей спине девушка, и даже из неудобного нижнего положения неистово насаживалась на член синхронно с моими участившимися фрикциями.
Сука! — жаловался на судьбу злодейку под черепушкой обворованный Каспер.
Я же, начав кончать, вдруг словил ни разу не в тему флешбэк от ублюдка Пыха: перед глазами мелькнул отвратительно-реалистичный образ залитого сгустками спермы счастливого морщинистого хлебала бабы Маши. Появившаяся всего на мгновенье яркая картинка тут же сгинула без следа, но дерьмом воняющий осадок после отвратительного кадра в сознании остался надолго.
— Млять! — не сдержавшись, ругнулся я, дернувшись от партнерши.
Но опытная наездница Кати мертвой хваткой держала своего жеребца скрещенными на его (моей) заднице ногами. Так что вырваться их ее жаркого лона у меня не получилось. А за рывок (воспринятый, похоже, партнершей, как часть сексуальной игры) я тут же поплатился остервенелым вонзанием в спину острых и длинных женских ногтей.
И хриплый голос кончающей параллельно со мной девушки страстно зашептал мне в ухо:
— Да я твоя шлюха! Называй меня так, малыш!
Сука! — еще громче завыл под черепушкой конкретно обломавшийся Каспер.
Но мне уже стало пофиг на все эти телячьи нежности.
Я кончил!
— Бро, ну прости. Я ж не специально, клянусь! Просто, так совпало… — увы, пока что всё, как в той песне: крикнул, а в ответ тишина.
Выждав с полминуты, но так и не дождавшись не единого фырка в ответ, я продолжил тормошить разобидевшегося не на шутку соседа.
— Каспер, блин, да хорош морозиться уже! Ну че, как маленький-то⁈ Общее ж дело делаем. Считай, что я подхватил у тебя эстафетную палочку и тупо донес ее до финиша. Женщина же твоя в итоге подмены не почувствовала и осталась сексом очень довольна. А мы оба знаем, что ее удовлетворение — это целиком и полностью только твоя заслуга. Я лишь в самом конце — чисто не посрамил… — у меня аж на языке загорчило в конце этого покаянного спича, словно реально вылизал сральник обиженке. Но говнюк продолжал меня упорно игнорить. Снова впустую прождав отклика еще с полминуты, от уговоров я решил перейти к требованиям.
— Братан, нам так-то по
