Как говорил Архимед? «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Погорячился старик, конечно: кто бы ему такую точку дал, но в принципе мысль правильная — найди эту самую ключевую точку, и мир, или не мир, но что-нибудь, ты точно можешь перевернуть к чёртовой матери. Хотя бы чьё-то ценное и хрупкое имущество. Так и с этим островом: дай нам найти уязвимые места — и мы тут такое устроим…
От размышлений над картой меня отвлёк звонок в дверь. Светлана. Как раз чуть больше часа прошло с момента телефонного звонка. Я встал с дивана, прошёл через огромную гостиную и холл к двери, распахнул её.
Свежее лицо с минимумом косметики, белая рубашка мужского покроя в тонкую голубую полоску, накинутая поверх белой хлопковой майки, голубые джинсы в обтяжку, прекрасные «шофёрские» мокасины из мягкой бежевой кожи, в тон брючному ремню и замшевой сумке. Рукава сорочки закатаны до локтя, открывая красивые руки с белой, почти незагорающей кожей. Волосы прямые, но уже не «каре», а настрижены прядями разной длины, образующими эдакий аккуратный беспорядок в стиле героинь аниме. В руках — большой пакет, в котором видна целая стопка коробок из яркого картона.
И вообще здорово она выглядит. Всегда была красива, а сейчас — так вообще. По моему наблюдению, Светлана хорошеет по мере подъёма по служебной лестнице. Сделай её президентом — и оба мира просто ахнут. Поначалу. А потом — взвоют.
— Привет, любимый, — с ехидством в голосе поприветствовала она меня.
— Привет, — улыбнулся я. — Проходи.
Следуя моему широкому пригласительному жесту, она вошла в дом, огляделась.
— Миленько, миленько, — констатировала очевидный факт. — И почём благодать?
— Пятьсот в сутки, со скидкой.
— Растёт благосостояние? — притворно удивилась она.
— Понемножку: работаем всё же, — чуть поклонился я. — И Родман деньжат подкинул. От щедрот, так сказать…
Она засмеялась:
— Да, его тогда чуть удар не хватил, когда вы ракеты увезли и деньги потребовали. Никогда не думала, что он может стакан виски одним махом выпить, так разволновался. Встал, достал бутылку из бара, налил и засосал, потом чуть не сблевал, правда. Думала, что на меня с кулаками кинется.
— Не кинулся?
— Попробовал бы, зайка, — усмехнулась она. — А вообще я ему сказала, что надо своих сотрудников в курсе дела держать. И если бы он сразу сообщил мне, что задумал, то я, мол, предупредила бы его, что ты именно так и поступишь.
— И как?
— Он сожрал, — ехидно ухмыльнулась она. — Хоть и давился.
Она поставила пакет с коробками на разделочный стол в кухне и начала открывать коробки одну за другой, выкладывая из них пахнущую морем еду на квадратные тарелки, которые нашлись в буфете.
— Как ты сюда попал? — спросила она, оглянувшись через плечо. — Я имею в виду — на остров?
— Попозже расскажу. Долгая история, — увильнул я от преждевременного ответа. — Точнее, попал, как и планировали, но не с твоей помощью. Давай сначала поедим, я голодный.
— Ну конечно, мужик голодный, теперь пока не поест — от него толку никакого, — фыркнула она.
— Закон природы, — заявил я, воздевая указательный палец. — Сытый мужик — добрый мужик. И вообще — чего ты хочешь, если я в последний раз вчера вечером ел?
— А, ну да… Ты же на завтрак, кроме трёх чашек кофе, ничего не принимаешь, насколько я помню.
— Верно помнишь.
— Хорошо, не ной, накормлю я тебя сейчас, — заявила она. — Запивать чем будем? Пиво в этом доме есть?
— Справа от тебя, в низком холодильнике.
Щёлкнул магнит дверцы, зазвенели бутылки.
— Дорогой, тебя снабдили пивом как минимум… на неделю, — заявила Светлана, вытаскивая пару бутылок.
— На неделю не хватит, — запротестовал я. — Дня на три максимум.
— Алкаш.
— Неправда ваша, — продолжил возмущаться я. — Просто у нас понятие «норма» сильно отличается…
— Ладно, можешь садиться, — сказала она, прервав мою речь.
Мы уселись за длинным массивным столом из тёмного дерева, с углами, обитыми кожей. Уселись друг напротив друга, но не по-королевски, на дальних концах стола, а просто у противоположных сторон. Светлана разлила тёмный, остро запахший в чистом воздухе соевый соус по розеткам. Я подцепил палочками комочек васаби с тарелки, начал разбалтывать в соусе.
— Рассказывай, как тебе служится теперь? — спросил я её.
— Мне служится, как ты выразился, хорошо, — ответила Светлана, тоже разбалтывая зелёную пасту в тёмном соусе. — Очень хорошо. Родман свалил всю настоящую работу на меня, а сам появляется два-три раза в неделю на пару часов, чтобы просто узнать, чем занимается его отдел. Простительная слабость для начальника — полезно для общего развития, ну и мы не чувствуем себя окончательно брошенными.
— Катя здесь?
— Здесь. — Она лукаво посмотрела на меня. — Хочешь Катю?
— Издеваешься?
— Немного, — ухмыльнулась она. — А почему бы и нет, кстати?
— Просто нет.
— Самый исчерпывающий ответ. Ладно, на нет и суда нет, — легко согласилась Светлана. — В общем, фактически я возглавила разведывательную службу Ордена. Пока маленькую и слабую, но возглавила.
— Звучит неплохо, — сказал я, добавив уважения в голос, причём вполне искренне. — Кстати, ты выглядишь потрясающе — сразу видно, что процветаешь. И я вот на обувь обратил внимание: очень уж знакомо выглядит.
— Да, когда мне нужен шопинг, я прохожу через ворота номер одиннадцать, попадаю в Лондон и иду на Бонд-стрит. Моя должность позволяет избегать любых вопросов.
— Эта обувка с Джермин-стрит, — уточнил я.
— Рубашка тоже, — кивнула она. — А ещё я купила машину в Америке, за ту, старосветскую цену, и въехала на ней через «ворота» сюда. Как видишь, определённый прогресс наблюдается.
Я встал из-за стола, подошёл к окну, выглянул во двор. Там, рядом с прокатным «рэнглером», стоял новенький короткобазный «Мерседес Геландеваген» с открытым верхом. Серебристый, явно в гражданской и очень дорогой комплектации, но с орденскими «смотрящими пирамидами» на бортах. Это уже, наверное, от любых вопросов защита.
Я вернулся за стол, подцепил палочками ещё ломтик сашими из морского зверя вроде осьминога, поболтал его в соусе, закинул в рот.
— Неплохая покупка, — похвалил я её. — Ты всем довольна, как я посмотрю?
— Почти, но не всем. — Она показала рукой вокруг себя: — Это всё неплохо, но всё же всей полноты власти у меня нет. Родман сохраняет за собой все права, окончательную подпись и всё такое. Фактически я здесь до сих пор нахожусь его милостью. Пока я делаю покупки в Лондоне и покупаю машины в Америке, он может это изменить в любую секунду одним движением руки. И, как мне кажется, он вовсе не настроен что-то менять. Ему так удобней.
