Ознакомительная версия.
Милицейские патрули упорно отлавливали все еще попадавшихся на московских улицах затравленных бедолаг без прописки и визы. Или вообще без документов. Или с аннулированной пропиской. Или с истекшим сроком действия рабочей визы. Или с фальшивым штампиком в паспорте. Охота шла также и на форпостовских наемников-дезертиров, пытавшихся затеряться за надежным столичным Кольцом, вместо того чтобы после рабочей смены возвращаться, как и полагается законопослушным гражданам, в обреченные пригороды.
Всего по пути к Курскому патрули Егора останавливали раз десять. Это было непривычно и неприятно. Нет, конечно, его проверяли и раньше, однако не так часто. Никогда еще к скромной персоне Егора московская милиция не проявляла столь повышенного интереса.
Наверное, вместе с аннулированной московской пропиской было утрачено что-то еще, что-то особое, неуловимое и необъяснимое, что раньше вселяло уверенность, делало его стопроцентным москвичом и сразу бросалось стражам порядка в глаза. И чего сейчас, увы, не стало.
Отсутствие этого чего-то опытные менты чуяли нутром.
Егор вдруг ощутил себя человеком второго сорта. Такое острое, неуютное и мерзкое ощущеньице, когда у тебя в паспорте не прописка, а временная рабочая виза.
Виза… Да уж, дожили. Егор невесело улыбнулся. Сегодня он стал иностранцем в собственной стране. А впрочем, если разобраться, богатая самодовольная Москва всегда ведь была особым городом-государством в бескрайней нищей России. И Стенка по МКАД тоже стояла всегда. Пусть невидимая прежде, но вполне себе ощущаемая. Как ни крути, а жизнь по ту сторону столичной кольцевой дороги разительно отличалась от жизни по эту. Наверное, нигде в мире больше не было столь резкого контраста между жирующей столицей и голодающей глубинкой.
И раньше, и сейчас территория, опоясанная Кольцом, была островком благополучной, ну или относительно благополучной жизни, построенной, кстати, во многом за чужой счет — за счет обобранной провинции. Москвичи, впрочем, не особенно задумывались на эту тему. Они просто ценили свое благополучие, трепетно относились к нему, берегли его и, конечно же, не собирались им ни с кем делиться. Благополучие — оно потому и благополучие, что на всех его не хватает.
— Так-так-так… Егор Гусов… Гусов… Гусов…
Паспорт Егора задумчиво листал немолодой человек в неброском камуфляже. Скомканный пропуск валялся в корзине для мусора. Нет никакой необходимости долго хранить билеты в один конец.
— Слушай, а как тебя сослуживцы с Кольца звали? Гусь?
— Гус.
— Ммм… Ну что ж, так оно тоже неплохо.
Вытянувшись по струнке, Егор стоял в вокзальной конторе Форпоста. После давки в переполненном броневагоне пригородного поезда болели все мышцы и напрягать лишний раз их не хотелось. Но с новым начальством следовало держать ухо востро. Так что лучше потерпеть. Сам себе отдав команду «смирно», Егор добросовестно ее выполнял.
Кабинет начальника станции Железнодорожная был поменьше Кабаевского. И стол в кабинете — не такой массивный, и бумаг на столе валялось не так много. Но в остальном все очень похоже. Вплоть до клетчатого узора решеток на окнах и расположения мебели.
— Пополнение, значит?
Начальнику станции было под сорок. Или около того. Точнее возраст определить сложно. Невысокий рост. Плотное телосложение. Обильная седина, и отнюдь не только на висках. Худощавое волевое лицо с небольшой окладистой бородкой. Глаза — карие, необычайно спокойные. Понимающие. Немного грустные. Или лучше сказать — обреченные? Но тою матерой привычной и застарелой обреченностью, которая уже совсем без страха. И чуть-чуть, самую малость — насмешливые. Уверенный взгляд этих глаз внушал уважение.
— Так точно. — Егор на всякий случай решил ответить. И ответить четко, по-военному. Хотелось все-таки произвести хорошее впечатление. Потому что вылетать по глупости еще и из Форпоста не хотелось. — Пополнение.
— Пополнение — это хорошо, — кивнул новый командир. — Пополнение — это всегда хорошо…
И неожиданно посерьезнел:
— А вот то, что тебя списали с Кольца за невыполнение приказа, Гус, это плохо. Очень плохо.
Сказано это было как-то странно: вроде бы без осуждения и упрека. Скорее с задумчивым сожалением.
— Разрешите обратиться, товарищ… — начал было Егор. И запнулся. — Товарищ…
На форме собеседника отсутствовали знаки отличия. Да и формы-то как таковой не было. Камуфляж по нынешним временам — не форма. В таком прикиде сейчас пол-Москвы ходит. А форпостовские — считай, все поголовно. Так какого же звания этот товарищ будет? Товарищ лейтенант? Нет, староват… Товарищ капитан? Товарищ майор?
Собеседник хмыкнул:
— Без чинов и званий давай, ладно? И без этой уставщины. Не люблю… У нас тут все проще, чем у вас на Кольце. Так что расслабься. Вольно, я сказал, боец, вольно.
Егор, опасаясь подвоха, помедлил секунду и лишь после этого немного ослабил мышцы, осторожно перенеся вес тела на одну ногу.
— Пока можешь называть меня Кирилл Васильевич. Или Батя. В бою и операциях, приравненных к боевым, я для тебя — «первый». По-позывному и так, вообще…
«Да уж у них здесь действительно проще некуда, — подумал Егор, — прямо-таки по-семейному. Батя, блин…»
— Все ясно?
— Так точ…
— Гу-у-ус, — недовольно поморщился новый командир.
— Да, все понятно… Кирилл Васильевич.
Вроде бы знакомство в спокойной обстановке не тянуло на операцию, приравненную к боевой.
— Так что ты хотел сказать-то?
— Насчет невыполнения приказа. Пояснить.
— Не надо. — Кирилл Васильевич отмахнулся. — Знаю. Беженцы. Я в курсе, за что тебя к нам сослали. Но если ты думаешь, что мы здесь не стреляем по провинциалам, то глубоко заблуждаешься. А знаешь, почему мы по ним стреляем?
На этот раз Егор предпочел промолчать. Тема была скользкой и опасной.
— Потому что они стреляют в нас, — сам ответил на свой вопрос начальник станции. — И очень часто — первыми. Твоего предшественника, к примеру, убил не интродукт, а пуля какого-то беженца. Эти ребята просто звереют, когда их разворачивают от Кольца. Пришлые провинциалы, которых уже поперли из Москвы, но которых еще не сожрали твари, доставляют нам много хлопот.
Кирилл Васильевич вздохнул:
— В принципе их понять можно. Однако это вовсе не значит, что нам нужно давать себя убивать или уступать свое место в Форпосте. Но это так, к сведению. Чтобы сразу расставить точки над «i».
Ну что ж, типа, расставили… Егор молча кивнул.
— А теперь самое главное. — Кирилл Васильевич склонился над столом и уперся в Егора долгим немигающим взглядом. — Чтобы мы сработались, Гус, тебе нужно раз и навсегда усвоить одну простую вещь. А именно…
Ознакомительная версия.
