Перефразируя Ротшильда, теперь можно сказать: тот, кто владеет московием – владеет миром.
Медиаиздание «Новые горизонты»
Сварожич, Русь
* * *
– Добро пожаловать на борт военно-транспортного корабля Российских военно-космических сил «Вулкан». – Встречавшая их миловидная девушка в форменном комбинезоне улыбнулась. – Прошу занять каюты и приготовиться к прыжку. Ориентировочное время до прыжка один час. Время в гиперпространстве – около трёх суток. Общее время в пути приблизительно восемьдесят два часа.
Алексей только успел принять душ и переодеться в полётный комбинезон, как в каюту вошла девушка, встречавшая их в шлюзе.
– Вас просят прибыть на третью обзорную палубу. Я провожу...
Недоумевая, зачем он мог понадобиться, Алексей поспешил за девушкой.
Там уже стояли Дмитрий Егорович Санин и незнакомый офицер космофлота.
– Так это из-за него весь сыр-бор? – Офицер весело кивнул головой в сторону Алексея и подошёл к нему. – Ну, давай знакомиться. Меня зовут Денис Валерьевич. – Он протянул руку.
– М-м... – Алексей вопросительно глянул на Санина, и тот в ответ кивнул.
– Можешь представиться настоящим именем.
– Алексей. – И пожал протянутую руку.
– Ох, Димка! – с непонятной грустью произнёс офицер, полуобернувшись к седому. – Уже дети воюют. К добру ли это?
Седой ответил ещё более туманно:
– Настоящие имперские волки, продукт тщательной селекции и сурового воспитания.
Тем временем на экранах внешнего обзора уже стал отчётливо виден маневрировавший неподалёку корабль.
– Это, – пояснил офицер, – корабль орбитальной охраны. Требуют пустить досмотровую группу для проверки корабля на предмет контрабанды.
– Контрабанда – это я? – спокойно спросил Алексей.
Всё происшедшее – и смерть мамы, и убийство – словно накачали его до бровей анестезией. Ему теперь всё было до лампочки. Одно он знал точно. В тюрьму он не пойдёт и постарается продать свою свободу и жизнь максимально дорого.
– Да ты что, парень? – Офицер рассмеялся в голос. – И вправду думаешь, что мы пустим хоть одну сволочь шляться по кораблю, и тем более отдадим тебя? – Он поднёс руку с браслетом комма ко рту. – Вахтенный связи!
– Слушаю!
– Подключи голосовую, с рубки на обзорную – три.
– Есть.
И сразу же в невидимых динамиках зазвучали голоса.
– ...повторяю, прошу остановиться и принять досмотровую группу. В противном случае вы будете атакованы.
В ответ раздался хорошо поставленный мужской голос.
– Неопознанный корабль, с вами говорит капитан второго ранга Леонидов. Командир корабля «Вулкан», ВКС Российской Империи. Вы совершаете преступление, предусмотренное статьями сто десять и сто двадцать семь, частью особенной, Конвенции о свободном сообщении в космосе. Всякую попытку помешать передвижениям корабля буду рассматривать как пиратство, со всеми вытекающими последствиями. Весь необходимый досмотр был проведён вами в космопорту, согласно вашим правилам.
– «Вулкан», говорит главный диспетчер Новой Европы Вернон Гонсалес. У вас на борту, возможно, скрывается опасный преступник, разыскиваемый за совершение серии преступлений. Выдача такого человека – долг каждого гражданина Объединённых Миров.
– Так. Мистер Гонсалес, а ну уберите-ка свою лоханку, пока я не разнёс её в клочья. Пока вы заговариваете мне зубы, этот салабон собирается пересечь мой курс. В противном случае я буду вынужден открыть огонь на поражение.
– Вы же транспортный корабль? – удивился диспетчер. – Откуда у вас оружие.
– Национальная традиция, мистер Гонсалес. Так что? Будем воевать? Или...
– Неужели вы будете воевать из-за одного мальчишки? – В голосе диспетчера зазвучала ирония. – Вас потом отдадут под трибунал.
– Со своим трибуналом я как-нибудь сам разберусь. А пока советую вам запомнить, что мы воюем исключительно из-за своих мальчишек и девчонок. Вам всё ясно? И кстати, почему это корабль, который должен высадить группу досмотра, так и не представился? Я уже начинаю волноваться...
Похоже, диспетчер совершенно не уловил звучавшую в голосе капитана иронию, потому что начал уверять в совершеннейшей законности проводимой операции.
Тем временем «Вулкан» продолжал набирать скорость, и по ушам вдруг резко ударил звук сирены.
– О! – удивился офицер. – Рекомендую всем занять места на перегрузочных креслах. Похоже, у нас и вправду война.
Люди быстро покинули палубу, а в гулкой тишине продолжали звучать голоса...
– Боевая тревога. Экипажам аварийных команд и боевым расчётам занять места по расписанию. Включить гиперпривод.
– Привод включен.
– Аварийный режим разгона. Нагрузка сто тридцать.
– Есть сто тридцать.
– Зафиксирован лучевой удар. Потери щита – пять процентов. Зафиксирован пуск торпед. Подлётное время десять секунд.
– Бэчэ два. Поражение торпед в автоматическом режиме.
– Есть поражение.
– Зафиксирован скачок поля генератора противника.
– Вторая!
– Бэчэ два на связи.
– Отстрелите-ка ему генератор.
– Есть, капитан.
– Генераторы перехода в режиме.
– Залп! Прыжок!
Звёзды за иллюминаторами на мгновение размазались и исчезли. И всё вдруг стихло. И через несколько секунд...
– Всем отбой тревоги. Благодарю за службу.
Всё время, пока корабль шёл в подпространстве, Санин не оставлял Алексея. Сначала он попросил его повторить несколько раз рассказ о событиях того вечера, потом долго расспрашивал о жизни на Свалке, выпытывая всё новые и новые подробности. Потом уходил ненадолго, и всё повторялось вновь.
Алексей спокойно переносил все эти разговоры, прекрасно понимая, что седой взял на себя гигантскую ответственность, провозя фактически контрабандой жителя другой планеты, да ещё и преступника. Наконец он решился задать занимавший его с самого начала вопрос.
– Дмитрий Егорович...
– Что? Хочешь спросить меня, почему я тебе помог? – Седой встал и одним движением расправил складки на пиджаке. – Как ты думаешь, что за ребятки в моей группе?
– Тут и думать нечего, – усмехнулся Алексей. – Специнтернат для особо одарённых в искусстве разведки детей.
– Ёмко и точно, – прокомментировал Дмитрий Егорович. – Ознакомительная поездка после курса, посвящённого изучению страны. – Он отошёл к окну-экрану. – Разведка, она не сама по себе. Нормальная разведка только тогда эффективна, когда за разведчиком стоит не абстрактный народ, а конкретные люди. Даже солдат воюет не за народ, а за свою мать, жену, детей и друзей. Если бы я оставил тебя без помощи, то, скорее всего, у моих ребят появились ко мне неприятные вопросы. А я, во-первых, избегаю ситуаций, в которых подобные вопросы образуются. Во-вторых, у меня была вакансия в коллективном билете. Один из моих мальчишек заболел, и в последний момент его пришлось оставить в посольстве.
