— Я… отправила послание, — задыхаясь, продолжала она. — Не знаю, смогли ли они услышать. А нам надо выбираться отсюда.
Значит, это не сбой сигнализации. Это реальная угроза. Каждый, кому приходилось работать в космосе, знал, что астропаты первыми чувствуют приближение чего-то плохого, по-настоящему опасного.
— Что это?
Лакрима подняла руку и сдернула с глаз повязку. Вот только глаз-то под ней не было — просто голая кость с выгравированными священными символами. Они неярко мерцали оранжевым светом, как будто сквозь них пробивался жар пламени.
— Хаос, — выдохнула она. — Разрушитель.
Станция вздрогнула, словно в нее что-то ударилось.
Гироскоп гравитационного генератора сбился с настройки, пол накренился, а затем погасла половина ламп.
— Мы посадим тебя в спасательную капсулу, — пообещал Аргел. — Только… только успокойся. И надень эту штуку.
Аргел потащил Лакриму обратно в жилой отсек, где Сарусс, забыв о разбросанных игральных фигурках, лихорадочно настраивал камеру внешнего наблюдения.
— В станцию ударил астероид! — закричал Сарусс, стараясь перекрыть вой тревожных сирен. — Я даже не увидел, откуда он появился!
— Нам надо отсюда убираться, — отозвался Аргел.
Сарусс покачал головой:
— Не так быстро. Вспомогательные системы перегрелись. Сначала запусти генератор, только тогда можно будет воспользоваться спасательной капсулой.
— Почему я?
— Потому что ты знаешь, как это делается!
Последовал еще один удар по станции, намного сильнее предыдущего. В жилом отсеке из труб ударили струи пара. Часть потолка рухнула, засыпав все вокруг осколками. Сарусс упал и ударился головой о подставку, на которой стояли экраны наблюдения. От этого толчка один из экранов ожил и замерцал.
Сарусс потер голову и попытался сесть. Аргел, опустившись на колено, помогал Лакриме подняться; из длинной царапины на ее голове текла кровь. Астропат что-то неразборчиво бормотала, а оранжевое сияние священных символов уже пробивалось через глазную повязку. Аргел не знал, как она сможет перенести долгое путешествие до Терры, но уже сейчас ее состояние было пугающим.
Аргел окинул взглядом разгромленную комнату. Верхние палубы, вероятно, пострадали еще больше. Запускать дополнительный генератор было бы самоубийством, но спасательная капсула — их единственный шанс. И Сарусс прав: если Аргел и доверил бы это дело кому-то, то только самому Аргелу.
На ближайшем к Саруссу пикт-экране появилось изображение. Устройство нормально заработало и теперь показывало сектор пространства, охватываемый одной из наружных камер наблюдения.
— Да что же это такое?!
Сарусс не торопился отвечать. Пикт-экран показывал возникшую неподалеку от станции точку красного света. Она разгоралась с каждым мгновением. Окружающие звезды, казалось, померкли, а их лучи словно изгибались, проходя мимо загадочного источника. Пятно света, пробивая путь в реальный мир, увеличивалось в размере и сияло раскаленной добела короной.
Сарусс обернулся к Лакриме:
— Надеюсь, об этом знает кто-нибудь кроме нас?
Лакрима слабо кивнула:
— Да, да, я отправила послание… все символы, все, что я увидела. Из варпа выходит планета… с городами, построенными на ненависти… мир каннибалов… и демон из имперских предсказаний. Зверь. Еретик… все самые страшные знаки… худшие из худших…
Аргел встряхнул Лакриму за плечи:
— Но кому? Кому ты все это отправила?
Способы обмена информацией астропатов были весьма сложными и наполовину мистическими. Аргел не понимал в них ничего. Астропаты передают образы из имперских предсказаний в надежде, что адепты с ретрансляционных станций сравнят их с содержанием необъятных книг авгуров и выяснят, что содержится в данном послании и кому оно предназначено. Но если адепты потратят полгода на расшифровку сигнала бедствия, толку от этого не будет.
— Ты передала в Астра Телепатика?
— Нет, нет… Они сейчас ничем не смогут помочь…
— Так кому же?
— Возможно… Адептус Терра, сигнал вернется на землю… Или Ордену… Да, знамения заставят их поторопиться… Возможно, Ордо Маллеус…
— Кому? — нахмурился Аргел.
Но в этот момент основной генератор окончательно отключился.
В семидесяти тысячах километров от космической орбитальной станции наблюдения «Тройная девяносто один» астероиды продолжали непрерывным потоком вылетать из зияющей дыры в реальной материи. Отверстие постоянно увеличивалось, и наконец, оттуда показалось нечто огромное. Астероиды рассыпались во все стороны. Некоторые из них ударились в орбитальную станцию, но большая часть закружилась вокруг появляющегося объекта, двигаясь по сложным несимметричным орбитам. Они все вылетали и вылетали, пока вся брешь не закрылась сплошной беспорядочно движущейся массой астероидов, освещенных колдовским пламенем.
Наконец вся масса огромного объекта вышла наружу. По вселенной прокатилась волна возмущения, окончательно уничтожившая орбитальную станцию. Это событие ощутили все астропаты и другие псайкеры на расстоянии многих световых лет. Звезда системы Борозис под воздействием вырвавшихся в реальный мир нечестивых сил потускнела и покрылась темными полосами.
И за пределами самой удаленной орбиты Борозис — там, где еще недавно ничего не было, — возникла новая планета.
Многие клянутся, что жаждут истребить своих врагов.
Если бы это было так, им пришлось бы начинать с самих себя.
Аббатиса Хелена Добродетельная. Рассуждения о вере.
На «Трибунале» было холодно, как в склепе. Снаружи он казался грубым военным кораблем, но внутри был отделан мрамором и гранитом, отполированным не одним поколением членов экипажа, верно служивших Империуму. Многие из них родились на этом судне, почти всем было суждено здесь и умереть, так что убранство корабля было постоянным напоминанием о том, что со временем он станет и их гробницей.
Юстициарий Аларик очнулся от полудремы. Он сидел, скрестив ноги, на леденящем гранитном полу в центре своей маленькой кельи. Нормальный сон не был необходимостью для космодесантника; в полусне его сознание оставалось частично действующим, и любой сигнал мгновенно возвращал его в полное бодрствование.
На этот раз изменился ритм работы корабельных двигателей. «Трибунал» готовился к выходу из варпа.
Аларик, негромко бормоча семнадцатую молитву Боевой Готовности, поднялся на ноги и повернулся к силовым доспехам, аккуратно сложенным в углу рядом со штурмболтером и алебардой Немезиды. На мгновение взгляд юстициария задержался на единственном украшении блестящей серой брони — его личном геральдическом значке на нагруднике. В память о душе Бризейс Лигейи — самой отважной из всех известных ему людей, которая даже после насланного демоном безумия сумела спасти его жизнь и жизни многих других, — Аларик добавил в значок ярко-желтую звездочку. Лигейя давно мертва: Ордо Маллеус, которому служил Аларик, приговорил ее к казни и осуществил правосудие.
