Но среди этой какофонии он не уловил тех звуков, которых опасался больше всего — механического гудения моторов. Из этого следовало, что патрули арктуриан пока еще не отыскали места его посадки и в запасе у него было по крайней мере четверть часа.
Артем отлично понимал, что это — совсем немного. Не может быть их много при современных средствах локации. И потому, не мешкая больше, определил азимут по своим наручным часам и скрылся за ближайшими окружавшими поляну кустами.
Направление он выбрал еще в ракете. Азимут уводил его в глубь леса, в сторону от редких шахтных строений и одиноких хуторов.
С трудом пробираясь сквозь плотные кусты, замедлявшие его движение, Логинов при любой возможности вырывался на открытое место и переходил на бег, максимально ускоряя продвижение. И ни на секунду в его голове не прекращалась работа. Он искал выход, слабое звено в цепи негативных обстоятельств, превративших его в пешку, в марионетку, которую дергают за веревочки другие.
Он собрался побывать на Арутее и выяснить, что здесь происходит, каким образом арктуриа-нам удалось сыграть в захвате такую заметную роль. Но он собирался сделать это по доброй воле, вместе с друзьями. Теперь обстоятельства, при которых он попал на планету, очень сильно отличались от его первоначальных планов.
Теперь Артем старался делать все от него зависящее, чтобы изменить сценарий, разработанный для него полковником Новиковым. «Ты хочешь, чтобы я как можно быстрее попал в плен? А затем доставил тебе на блюдечке данные о секретном строительстве арктуриан? Так вот я сделаю все, чтобы этого не случилось. Невозможно выжить в одиночку на враждебной планете в окружении врагов? Но я постараюсь выжить… Я очень сильно постараюсь… И я постараюсь вернуться!»
Пытаясь отвлечься от трудной дороги, Логинов повторял про себя как заклинания страницы лоции, которые всплывали перед глазами без особых усилий благодаря его тренированной памяти.
«Арутея — планета, обладающая 0, 8 земной массы». Из этого вроде бы следовало, что передвигаться здесь должно быть легче, но сейчас он этого почему-то не чувствовал. «Период обращения вокруг звезды 2, 5 земных года». И это тоже не имело особого значения, поскольку здесь не было смены времен года. Планетарная ось не была наклонена к плоскости эклиптики. Это свойство «определило образование обширных полярных областей и череды природных зон, в которых с приближением к экватору температура постепенно повышалась и совершенно не зависела от времени года.
Логинов приземлился как раз в район экватора, и не было никакой надежды на то, что удушающая жара со временем сменится желанной прохладой… Что ж, кто знает, может, это лучше, чем нестерпимый холод полюсов. Здесь по крайней мере у него есть шанс выжить.
Самым странным в климате этой планеты было наличие постоянной и очень высокой влажности. Странным, потому что планета практически не обладала открытыми водными поверхностями. И было совершенно непонятно, откуда берется вся эта влага, насыщавшая местный воздух, как губку.
Ученые предполагали на Арутее наличие обширных подземных резервуаров, снабжавших влагой атмосферу. Но это была всего лишь одна из гипотез, проверить которую так никому и не удалось.
Не до уточнения научных гипотез сейчас было и Артему. Гораздо более простая насущная задача определяла каждый его шаг. Выжить. И не попасть в руки арктурианских патрулей, чтобы хоть на какое-то время сохранить свободу и выработать свой собственный план действий.
Вечер застал Логинова километрах в двадцати от места посадки. То, что его до сих пор не обнаружили, обнадеживало. Однако он израсходовал слишком много сил на марш-бросок, и теперь за это приходилось расплачиваться.
Нужно было подумать о безопасном ночлеге и о пище. К сожалению, на Арутею не садился ни один исследовательский корабль, и сведения, имевшиеся в лоции, ограничивались наблюдениями планетарных разведчиков. Никто не знал, какие опасные твари водились в этом лесу, а в том, что они здесь были, у Логинова уже не осталось ни малейших сомнений.
В полукилометре от места, где он теперь находился, Артем обнаружил остатки трупа какого-то растерзанного зверя, и, судя по размерам жертвы, хищник был настоящим гигантом. Логинову не нравились звуки этого леса, преследовавшие его с момента посадки. Тот, кто недавно грыз деревья, сопровождая свои действия отвратительным карканьем, теперь кудахтал с такой силой, что вершины деревьев колебались, словно от ветра, вот только ветра никакого не было.
Вначале Логинов решил залезть на дерево и привязать себя отрезком стропы к стволу, чтобы не упасть во сне, но теперь эта идея уже не казалась ему удачной. Если местные хищники способны раскачивать деревья одним звуком своего голоса, то добраться до вершины им ничего не стоит.
Артем чувствовал бы себя гораздо уверенней, будь у него настоящее оружие, но противостоять опасностям этого леса с одним ножом в руках казалось ему безнадежным предприятием…
Между тем становилось все темнее, и Логинов начал сомневаться даже в том, что, уйдя от патрулей арктуриан, он выбрал меньшее из двух зол. Этот лес был не тем местом, где после заката солнца могло находиться человеческое существо. Здесь все было неправильно, непривычно для глаза. Взять хоть эти деревья… Они походили на деревья только своими размерами. На самом деле это была какая-то гигантская трава, разросшаяся до размеров деревьев. Ствол растения представлял собой цепочку зеленых бочонков, величиной с тыкву, соединявшихся друг с другом довольно тонкими перетяжками. На высоте человеческого роста деревья начинали ветвиться, и каждая ветка заканчивалась острейшим шипом, толщиной с палец и длиной сантиметров десять — если налететь на такой шип в темноте, то можно получить весьма серьезную рану…
Чертыхнувшись, Артем медленно двинулся дальше, то и дело останавливаясь и осматриваясь в поисках какого-нибудь убежища.
Метров через триста ему показалось, что кто-то завозился в ветвях дерева у него над головой. Он резко остановился и стал прислушиваться. Сверху сыпалась какая-то зеленая шелуха, но ничего не было видно. Редкие толстые ветви дерева отчетливо просматривались на фоне потемневшего неба, усеянного редкими звездами. Рисунки созвездий показались ему совершенно незнакомыми, хотя задолго до входа в оверсайд он давал задание Инфу рисовать картины звездного неба Арутеи из разных точек планеты, чтобы впоследствии иметь возможность ориентироваться. Сейчас эти абстрактные картины воспринимались как нечто совершенно постороннее, не связанное с местом, в котором Артем теперь находился.
