– Хорошо сыграно! – Леди Маарилекс зааплодировала с голубого кресла. – Браво!
Разведчик бросил на нее возмущенный взгляд.
– Конечно, проявлялась, – отрезал он. – Ветровые воронки, возникшие не в сезон, должны подчиняться тому же правилу, по какому образуются все ветровые воронки.
– Таким образом, вы признаете, – продолжал Джетри, – что если не будет доказано, будто все возникшие не в сезон ветровые воронки были все до одной созданы замурзанными землянами, балующимися с древней технологией, тогда не менее вероятно – и даже более вероятно, – что устройство, которое мне принадлежит и которое я получил в подарок от родича, – является предсказателем погоды, а не средством ее формирования.
«Неплохо», – поздравил он себя, хотя, если говорить честно, сам он не слишком верил в правоту своего довода…
– Я зря трачу время! – рявкнул разведчик. – Да пусть у вас будет устройство, которое излечивает слепоту, возвращает утерянную молодость и делает еще что угодно и исключительно на благо, – вы все равно должны были бы его сдать! Запретная технология запрещена, во всех ее проявлениях.
«Так-то, – сказал себе Джетри. – Ты ведь не рассчитывал, что это подействует?»
По правде говоря, он на это не рассчитывал. С другой стороны, только плохой купец так легко признает себя проигравшим. Что говорил дядя Пейтор? Что-то насчет того, что надо заставить своего противника испытывать неуверенность, обращая это к своей выгоде?
Джетри наклонил голову и изменил подход.
– Я – гражданин Земли, – сказал он.
– Ага! – заметила про себя леди Маарилекс.
– Это всякому видно, – едко отозвался разведчик. – Однако этот момент не играет роли. В настоящее время вы находитесь в лиадийском пространстве и связаны лиадийскими законами и правилами.
– Ха! – сказала леди Маарилекс.
Джетри поднял руку:
– Я – гражданин Земли, а устройство, которое вы желаете конфисковать, является подарком родича. На данный момент у меня есть только ваше утверждение относительно того, что конфискация древней технологии входит в число обязанностей разведчиков. Я должен увидеть упомянутое вами правило прежде, чем отдам свою собственность. – Он опустил руку. – И отдам я ее не вам, сударь.
– Вы… – выдохнул лейтенант.
Джетри увидел, что он учел оскорбление и запомнил его для последующего сведения счетов. Флаг ему в руки.
– Я отдам это устройство – если будет доказано, что я вообще должен его отдать – капитану-разведчику Жан Реку тер-Астину.
Наступило долгое молчание, явно окрашенное недоверчивым изумлением.
– Капитан-разведчик тер-Астин – полевой разведчик, – сказал лейтенант с легким оттенком отвращения на слове «полевой». – Чтобы его отыскать, понадобится время, а в течение этого времени устройство по-прежнему будет представлять опасность для всех нас.
– Капитана-разведчика тер-Астина видели не далее как в шестьдесят шестой день на станции Кэйлипсо, и я убежден, что вы обнаружите его по-прежнему там, так как он только недавно получил перевод, – парировал Джетри.
– Вызовите его, – сказала Миандра, резко и неожиданно. – Джетри поклянется не использовать устройство, пока капитан за ним не явится. И будет лучше передать его в руки полевого разведчика, а не человека, который предпочитает комфорт правил и своей постели – и кому противно иметь дело с этими скотами землянами.
Разведчик изумленно уставился на нее.
– Я ведь правильно вас поняла? – спросила она, и в ее голосе зазвучала какая-то странная нота, от которой у Джетри волосы на затылке встали дыбом.
Разведчик поклонился – очень четко, – а когда он выпрямился, его рыжие глаза стали похожи на камни.
– Вы это в высшей степени правильно поняли, – сказал он и добавил: – Драмлиза.
Джетри вздрогнул. Миандра только что приобрела врага. Сильного врага, поскольку она привязана к этому шарику грязи и не сможет поднять корабль в случае неприятностей…
– В этом доме нет драмлиз! – отрезала леди Маарилекс. – Просто две юные Целительницы, которые любят маленькие фокусы.
– Конечно! – сердечно согласился разведчик и еще раз поклонился.
– Я хочу получить клятву, которую мне за вас обещала Целительница, – сказал он Джетри. – После чего я уйду.
Джетри чуть помедлил, гадая, что этот тип может счесть достойной доверия клятвой, и чуть было не рассмеялся, несмотря на атмосферу тревоги и недовольства.
– Я клянусь своим именем – Джетри Гобелин, – что не стану использовать древнее технологическое устройство, которое буду хранить надежно и бережно до того момента, когда за ним явится капитан-разведчик тер-Астин, вооруженный правилами, которые дают ему такое право.
– Свидетельствую, – сказала леди Маарилекс.
Лейтенант-разведчик Фел Дин йо-Шомин поклонился.
– От лица Разведки я принимаю вашу клятву. Капитана тер-Астина вызовут.
– Хорошо, – сказал Джетри, – я буду рад с ним увидеться.
Разведчик удалился, уведенный бледной Мейчей, которая перехватила его у двери в коридор. Джетри тихо и протяжно вздохнул и очень постарался не думать о том, что только что сделал.
– Миандра, – сказала леди Маарилекс очень тихо.
– Да, тетя?
– Могу я узнать, в какой момент вы потеряли ваш разум?
Молчание.
Джетри медленно повернулся. Миандра стояла, окаменев, глядя прямо перед собой, опустив сжатые в кулаки руки. Рубиновая подвеска качалась маятником на конце длинной серебряной цепочки.
– Твой рубин! – воскликнул он, наконец разглядев, в чем дело. – Он расплавился!
Миандра устремила на Джетри выразительный взгляд своих сапфировых глаз, хотя он так толком и не понял, что именно они выражали. Просьбу о союзе, возможно, хотя он и не мог сказать, как, по ее мнению, он мог бы отклонить очередную высокооктановую выволочку леди Маарилекс.
– Расплавился? – переспросила старая дама, хмуря брови на Миандру. – Чепуха. Вы представляете себе, сколько нужно жара, чтобы расплавить…
Ее голос замер. Миандра закрыла глаза, а ее рот превратился в белую ниточку плотно сжатых губ.
– Дайте мне его, – сказала леди Маарилекс ровным голосом.
Крепко зажмурившись, прижав к телу сжатые в кулаки руки, Миандра стояла, словно кукла размером с человека.
– Немедленно, – сказала леди Маарилекс.
Миандра облизнула губы.
– Если бы не эта ошибка, так другая, – сказала она быстро и нечетко, не открывая глаза. – Я не могу… тетя Стафели. Это… слишком для меня много. Я тону в нем. Пусть все узнают, и конец.
– Это и будет конец, глупое дитя! – Леди Маарилекс повелительно протянула руку. – Дайте мне подвеску!
