Чудесный парадокс заключается в том, что столь примитивное, века так – навскидку – из семнадцатого, устройство запустит механизм, в котором все выверено до миллионных долей секунды. И, кстати, еще один парадокс в том, что точное время сейчас вполне можно узнать, используя исправно действующий наглазный монитор. Однако поскольку в суете начавшегося затопления тоннеля было совсем не до выставления таймера, то все равно не получается узнать точный срок. Ну и пусть, может, и лучше, а то еще начнешь паниковать, когда секунды поскачут наперегонки. Еще рыпнешься, потеряв голову, отключать, искать на ощупь, за какой бы провод дернуть. Опозоришь и себя и все родное Туркменское Ханство. В этом плане, может, и хорошо, что пена-цемент сковал руки-ноги. Хотя ведь некоторый диапазон для шевеления должен был сохраниться. Потому как с самого начала, кто-то как будто подсказал, что нельзя скукоживаться совсем, лучше раздуть экзоскелетные мышцы в максимум, отвоевать объем. Неужто, какая-то пена может сдавить обладающий магнитной памятью металл, да еще и окруженный фуллеритовой оболочкой? Или все-таки может? Ладно, не дело устраивать в последние минуты химическую викторину. Химия – слишком сложная наука, ее даже в школе уже лет двадцать не изучают. Впрочем, не только ее.
Но оставим «школьные годы чудесные», а то разрыдаемся тут, с бомбой-яйцом в обнимку. Тем более что ничего особо чудесного из тех времен не припоминается – нужда сплошная да жарища. Вот дальше, и посевернее, будет поинтересней. Только не проскочить бы на скорости в казачью вольницу, точнее в дисциплину. Хотя…
Вот оно как, оказывается…
Скольких тогда по ошибке накрыло ракетным залпом? Да, еще раненые! Да еще и лейтенантик с испорченной карьерой. И тогда, значит, производим перерасчет. Тот лейтенантик запросто меняется на спасенного Минакова, да еще с привеском. Речь не о радистке Кэт – это особая плюсовая гиря, ибо женщин там не было. В смысле не о самой радистке Кэт, не о ее жизни, в плане существования, а о смысле ее будущей жизни, как верной жены того же Минакова. Во, как загнул! Так можно нагородить себе кучу плюсов, учитывая косвенную пользу того и сего. В таком плане ведь можно считать и минусы. Вот сколько у тех самых погибших казаков осталось вдов и сирот? То-то! Значит, меняем лейтенантиков друг на друга. Речь о качестве офицера, как инструмента ведения войны. Теперь за каждого тамошнего, с учетом элитной казацкой нации, даем одного «пульсаровца». Правда, придется вычесть ушедших тогда из-под огня бандитов. Но их нам не посчитать, хотя очень хочется, чтобы недолго они после того случая шлялись на вольных хлебах. Надеемся, так и было, ибо у атамана Пики к тем Мальчишам-Плохишам особый интерес. Ладно, это отвлечение. Главное, что счет закрыт. Можно подводить итоги. Значит…
Интересная все-таки штука жизнь. Бывает так сплетется за годы, что расскажи кому-нибудь постороннему, особенно из тех, что умудрились просидеть на лавочке у подъезда до пенсионной непутевости, так ни за какие коврижки не поверят, даже после дармового стакана водки. Ведь действительно, надо еще суметь родиться в Туркменском Ханстве, послужить в русских казаках на Алтае, стать участником оправданного безысходностью геноцида в Южной Африке, а теперь оказаться в тоннеле, проложенном в одной из американских Скалистых гор. И, кстати, потому, наверно, подобным басням и не верят, ибо вероятность вернуться после такого кругаля обратно, к слушателям, на лавочку у подъезда, выходит за пределы возможного на этой круглой, большой Земле. Ибо в каждом конкретном случае, например таком, как это стремительное путешествие по тоннелям сейчас, оборвать жизненную нить очень даже вероятнее.
Так вот, отлистаем странички взад. Еще в то «доказачество», когда усы выращивать не планировалось – они, кстати, и потом не выросли, когда хотелось и требовалось для форменной выправки, ибо расовые признаки даже принадлежность к элитной нации не лечит. Отлистаем во времена, когда руки огрубели в мозолях от лопаты и мечталось когда-нибудь поумнеть и запрячь экскаватор, дабы держать рычаги. Однако более всего хотелось, конечно, подержать на коленях ту фею-москвичку. Конечно, юношеская робость наличествовала в избытке, и если бы сейчас то…
А собственно в чем проигрыш? Ведь вроде именно тогда, и именно там и отметились яркостью раскраски именно те, самые романтические, самые лучшие времена. Помнится…
128. Нижний уровень. Вода
Нет, это новое оружие не несло в себя печать гигантизма, и оно вовсе не заняло всю площадь, освобожденную от шестнадцати баллистических ракет, пустое место имелось. Возможно, кто-то из старых морских адмиралов-ястребов мог бы посетовать на нынешние времена за нерациональное использование транспортируемого по миру водоизмещения, однако что же можно было предпринять? Разместить в сорокаметровой выпуклости еще одну единицу вооружения? Был ли в этом смысл, когда в зоне поражения данной системы могла находиться тысячи километров пространства, причем перенос «огня» с одной цели на другую получалось произвести мгновенно? Понятно, что округлость планеты только в редких случаях позволила бы применять такие чудеса по наземным, и даже воздушным мишеням, и, значит, в зоне поражения данной подводной лодки оказывалась всякая всячина, типа спутников и космических кораблей. В худшей из худших вариаций, то могли быть стартовавшие откуда-то из далече межконтинентальные ракеты. Но слава богу, эта крайнего вида ситуация пока еще не реализовалась в действительности. Да и вообще, несмотря на то, что ПЛ давно уже умели воевать и в пустыне, и в горах – чем напрочь опровергали некогда имеющие место в фольклоре юмористический тезис о «подводной лодке в степях Украины», – сбивать баллистические ракеты напрямую им было все же не дано. Ибо пустыни и джунгли они могли бомбить с помощью обученных местной топографии крылатых ракет, а вот достать МБР в полной сборке получалось бы только непосредственно над опустевшими шахтами, здесь же, по месту прибытия, лишь меленькие твердые, и пикирующие со сверхзвуковой скоростью боеголовки. Но вот против них, то оружие, что размещалось на бывшем «Дельфине», никак не помогало – всеядным оно не было.
Однако сказать, что в бывшем ракетном отсеке теперь получалось аукать и, приложив раскрытые ладони к ушам, с волнением ожидать ответной пустоты эха – все-таки нельзя. То там, то тут случайный посетитель мог наткнуться на всякие сложные приспособления. Например, весьма порядочных размеров лазерный дальномер. Вы спросите, почему такой крупный, что его надо обходить бочком, прижимаясь к стеночке? Отвечу, потому что это не какой-нибудь танковый, чья обязанность высветить чужую машину километров за пяток, здесь при случае требовалось точно мерить расстояние до космический объектов. И, кстати, именно сейчас такой случай наступил.
