Сами диссиденты объясняли свою неприкосновенность очень просто - покровительством Пчелиного Бога. Госпожа Дум больше не устраивала их, но без Бога жить было как-то непривычно. Вот и появился Бог Пчел.
Что самое смешное, новоявленное божество не было выдумкой свихнувшихся диссидентов. То, что они называли Пчелиным Богом, существовало на самом деле. Я видел этот феномен своими глазами. Только вот никакого объяснения тому, что я видел, дать не мог. Может быть, это было какое-то странное природное явление? Мало ли какие чудеса выкаблучивает природа! Тем более в необычном мире, называемом тонким?
Сейчас я расскажу, как все это выглядело. Пока мы с Демидом вяло обсуждали неувязки с Цитаделью, диссидентский народ повылезал из своих провонявших палаток и дисциплинированно выстроился в линии - как новобранцы на плацу. Они ждали чего-то. Вдруг дружный взволнованный гул пронесся по рядам людей. Я увидел, как желтое облако перелетает через зубцы крепости, садится на внутреннюю поверхность стены и медленно сползает по нему вниз живыми шевелящимися потеками. Перед нами находился гигантский рой пчел. Я уже прикидывал, стоит ли мне немедленно мчаться в палатку и пытаться прикинуться ветошью, пока вся эта жалящая гадость не накрыла толпу, но в конце концов решил, что если это пчелиное войско нападет на нас, то не поможет уже ничто. Поэтому я остался на месте. Стоял и наблюдал за тем, что происходило.
– О великий Бог Пчел! - возопил Флюмер, простер вверх руки и повалился на колени. - Возмолимся тебе от всей глубины душ наших! Люди мы, а не пчелки, но только на тебя уповаем, на силу твою и мудрость, на природную твою естественность, столь отличную от искусственной неестественности злобной и безумной Госпожи Дум! Так преодолей же сию ужасную бестию и алчных соратников ее, зажаль ее своими жалами, дабы даровать нам свободу, сладкую как мед…
Я еле удержался, чтоб не заржать во весь голос. Но все-таки собрал свою недюжинную силу воли и обошелся тихим хрюканьем в кулак. Необходимо уважать религиозные чувства своих союзников. Иначе рискуешь остаться в одиночестве. К тому же и морду могут набить…
– …Ибо мы, люди, подобны пчелам, - продолжал меж тем Флюмер. - Денно и нощно трудимся мы на благо процветания сообщества нашего. Собираем мы продукцию труда своего и приносим в свои соты, дабы накормить личинок своих…
«В целях пропитания пищеварительного процесса растущих членистоногих организмов», - мысленно продолжил я. Интересно, пчелы умеют смеяться? Может быть, эти насекомые действительно были разумными? В таком случае я мог предположить, что они прилетали сюда послушать речи Флюмера как на концерт сатиры и юмора. Во всяком случае, на их месте я смеялся бы от души.
К этому времени все обитатели крепости уже стояли на коленях и мелко-мелко трясли кистями рук, изображая, очевидно, крылышки пчел. Интересно, а как бы они изобразили жала? К тому же они еше начали жужжать. Я думаю, что если бы в Цитадели имелись цветы, они бы еще и начали собирать мед. Флюмер выкрикивал свою бредятину со все большим экстазом, а я просто подыхал от попыток сдержать хохот.
Кто- то дернул меня за рукав. Я повернулся. Рядом стояла Анютка. Я как-то спросонок и забыл, что она тоже находится в лагере.
– Мигель, - шепнула она мне на ухо, - прекрати корчиться. Если тебе так смешно, уйди отсюда и не таращись. Для них это святое.
– Святое это или не святое, но это интересное природное явление, - произнес Демид. - Ты, Миша, можешь смеяться как хочешь - аборигены все равно не обратят на тебя внимания. Они уже в отключке. Но вот только смеяться ты будешь зря. Потому что явление, которое мы наблюдаем, может оказаться для нас полезным. Разумные пчелы… Хм… Приму-ка я участие в церемонии. Внесу в нее элемент импровизации.
С этими словами Демид расставил руки в стороны и в позе гимнаста на кресте совершил вертикальный взлет. В воздухе он выполнил несколько сальто, кульбитов и пируэтов, сделавших бы честь олимпийскому чемпиону по прыжкам на батуте, а затем неподвижно завис над стеной, в метре от пчелиного шевелящегося клубка. Красивой позой теперь он напоминал рио-де-жанейровского Христа - размером только был поменьше.
Как отреагировали на все это диссиденты? Громким вскриком изумления. Честно говоря, я и сам еле удержался, чтоб не крикнуть «Bay!» - уж очень эффектно Дема все это проделал.
Итак, диссиденты дружно взвизгнули, а потом дружно замолчали. Флюмер застыл с выпученными глазами, рот его безмолвно зиял розовой беззубой дырой на фоне серой бороды. Единственным звуком, нарушавшим тишину Цитадели, было теперь тихое гудение пчел.
Через некоторое время на этот фон наслоился человеческий голос. Странный голос - низкий, вибрирующий, утробный. Я узнал его. Я уже слышал такое. Это Демид Коробов запел мантру. «Ом мани падме хум,- пел он. - Ом мани падме хум. Ом мани падме хум». И так далее. До бесконечности.
В переводе на русский: «Ах, в синем-синем небе порядок и уют. Поэтому все пчелки так весело поют». Примерно так. Винни-Пух с Пятачком обзавидовались бы.
А я в этот момент завидовал смелости Демида. Как он не побоялся лезть чуть ли не в самый пчелиный рой да еще и нагло распевать там мантру? Я с детства недолюбливаю пчел. Людей я не боюсь, даже самых плохих. Также не боюсь собак, коров, козлов и прочих опасных животных. А вот пчел боюсь! Как-то в четырехлетнем возрасте имел несчастье быть покусанным оными ужасными насекомыми и с тех пор ношу детский страх перед ними в своей душе.
Демид рокотал свое буддистское заклинание минут пять. Рой гудел все громче, и мне казалось, что он пытается подражать голосу Демида. И вдруг из роя протянулись вверх два многометровых отростка-рукава, составленных из маленьких телец пчел. Они закачались по бокам от висящего Демида, медленно подтанцовывая ему в такт, словно две гигантские дрессированные кобры. Они неуклонно приближались к распростертым в стороны рукам Демида. Они коснулись пальцев Демида, по телам их сверху вниз пробежали конвульсии. И тут же рой исторг из себя человека. Выплюнул его в воздух и снова сократился, залатав в себе образовавшуюся на секунды рваную дыру.
Человек был похож на Демида. Он медленно поднимался вверх, выпрямив ноги и расставив руки в стороны. Только он не был настоящим человеком. Он был сделан из пчел.
Демид перестал петь. Он сложил перед собой ладони и поклонился пчелиному человеку. Тот сделал то же самое. Потом Дема отошел на несколько шагов назад (удивительно естественно у него это получалось, если учесть, что передвигался он по воздуху, а не по твердой земле) и принял изящную позу, которую я опытным взглядом классифицировал как начальную боевую стойку из третьего тао ушу стиля «Северной бабочки».
