Павел, кивнув, свернул «купол». И жестко шлепнулся подошвами об пол. Оказывается, он парил в воздухе! Невысоко, оторвавшись всего на несколько сантиметров, но парил!
Алла, увидев это, неожиданно громко икнула.
– Ого! – воскликнул смуглолицый гость, оставляя на лице невозмутимое выражение.
– Вот так-то, – не без гордости проронил Петрович и потянулся к сигаретной пачке, лежащей на столе. Павел заметил, что пальцы его мелко подрагивают. – Садись, Алла, поговорим.
– Да пошли вы! – взорвалась она, зло перекашивая лицо. Оно стало на удивление некрасивым и хищным. В нем теперь не было ничего от недавней наивной детскости. – Я вам еще покажу, и тогда посмотрим, кто и о чем будет разговаривать!
И решительно двинулась на выход. Горнин явно хотел ее остановить, напрягся, но ничего у него не получилось.
– Павел, задержи! – велел он.
Остановить ее оказалось куда легче, чем можно было предположить. Для этого Павлу не пришлось даже напрягаться, он лишь подумал о том, чтобы Алла остановилась, и та замерла как вкопанная. Только закричала:
– Пусти меня, гад! Сволочь! Скоти…
И так и замерла с открытым ртом. Потом развернулась и пошла к столу, где аккуратно отодвинула стул, села и положила руки на колени. Со стороны посмотреть – просто пай-девочка. Точнее, пай-дамочка.
– Вот, Иса, о нем я тебе и говорил, – сказал Горнин, дымящимся концом сигареты показывая на Павла. – Познакомьтесь. Павел Мамонтов. Иса Мишаль, наш гость из Ливана.
– Очень приятно, – кивнул Павел. – Извините, мне нужно на минутку отлучиться. – И вышел, не дожидаясь разрешения.
Его уже некоторое время беспокоило отсутствие Марины. Неужели «грязь» ее таки достала?
Проходя по предбаннику, он во второй раз за сегодняшний день разморозил секретаршу, и та со всем пылом работящей барышни обрушилась на клавиатуру компьютера, экран которого успел погаснуть.
– Я же говорю, что… – по инерции начала она, все еще находясь в том мгновении, когда на нее обрушилось М-воздействие, но вдруг увидела Мамонтова и осеклась. – Павел Евгеньевич.
– Работай, работай, – походя успокоил он, спеша на выход.
Марина сидела, прислонившись спиной к стене. Над ней склонился Мих Мих.
– Она не очень пострадала? – на ходу спросил Павел, глядя на бледное с закрытыми глазами лицо напарницы.
– Она-то? – устало переспросил Степанов. – Она-то ничего. Отойдет. Устала просто. Да и перенервничала. Если бы не ты… Кстати, а кто это «воронку» тут закрутил?
– Какую воронку? – не понял Павел и присел на корточки перед Мариной.
– А ты, что ж, не видел?
– Вы имеете в виду этот… Ну…
– Ага. Именно «этот» я и имею в виду. Кстати, можешь назвать его «пылесос». На Петровича не похоже. Да и… – Мих Мих махнул рукой, явно не желая договаривать, но Павлу показалось, будто он хотел высказаться в том смысле, что у маг-директора силенок для подобного маловато. Хотел, но не стал позорить руководителя перед молодежью. – Что ты молчишь?
– Да все нормально, – пробормотал Павел, осторожно трогая Марину за плечо. – Ты как?
– Па-аша, – слабо проговорила она, открывая глаза. – Ты цел.
– Цел, цел. Ты-то как?
Она вздохнула. Лицо ее отчего-то сделалось счастливым. Правда, оно все еще было усталым.
– Нормально. Ухайдакалась только. Помоги мне.
Он, нечаянно толкнув Степанова, попытался взять ее под мышки, но Марина отрицательно качнула головой:
– Не так.
– А как? – искренне не понял он.
– Поцелуй. Поцелуй меня, пожалуйста.
Если бы Павлу сейчас сказали, что в какой-нибудь лотерее он выиграл океанскую яхту, то он, наверное, поразился бы меньше. Там хоть более или менее понятно, как реагировать. А тут… Фигня какая-то.
Но, в конце концов, если женщина просит… Он нацелился чмокнуть ее в лоб, благо до него было ближе всего, но тут у него в кармане зазвонил телефон, и Павел, пробормотав «Извини», встал и выхватил спасительную трубку. На Мих Миха и Марину он старался не смотреть.
Ответил, даже не взглянув на экран – какая сейчас разница, кто звонит! Все равно молодец.
– Паша? Ой как хорошо, что я до тебя в конце концов дозвонилась! – быстро и напористо заговорила Любка. – Ты мне срочно нужен. Просто срочно! Немедленно! Ты когда сможешь приехать? Да, – компаньонша резко понизила голос, – сейчас та дамочка заявилась. Ну помнишь, министерша. Любые бабки обещает, просто любые. Но только вынь ей и положь, чтобы было как в прошлый раз.
– Я сейчас занят.
– Паша! Таким клиентам не отказывают. Ты просто не понимаешь. Еще парочка таких сеансов, и мы с тобой умотаем на Канары. А потом…
– Извини, не могу.
– Ну хоть на полчасика! – И, разом сменив тон, что называется, замурлыкала: – Я так по тебе соскучилась, Паш. Приезжай. Я тут ресторанчик один нашла, сходим, посидим. Ну а дамочка пусть свое получит, кончит в свое удовольствие, это же так прикольно.
Ему было неловко слушать такое, когда за спиной Мих Мих и Марина, и он отключил телефон, скорее импульсивно, чем осознанно наложив при этом запрет на прием Любкиных звонков.
Обернувшись, он увидел, что Марина уже встала, поддерживаемая Степановым. На Павла она старалась не смотреть.
– Ты хочешь сказать, – внимательно посмотрел на него Мих Мих, – что этот «пылесос» устроил ты?
– Ну… Примерно.
– Интересные у тебя примеры, – он покачал головой. – А это все, весь этот цирк, устроила дочка Романа?
– Получается так.
– Еще интереснее. Ну, мы еще поговорим. Ладно, вы тут разбирайтесь со своими бытовыми приборами, а я пойду пока «Скорую» вызову.
– Кому?
– Люське дурехе, кому ж еще. Сердце у нее прихватило. Говорил же ей завязывать с водкой, так нет, все-то ей по хрену.
Развернулся и пошел назад, к холлу. Павел неожиданно для себя заметил, что стареющий маг слегка подволакивает правую ногу.
– Пошли? – спросил он Марину, а больше предложил, кивком на дверь приемной Горнина обозначая направление.
– Пойдем. Погляжу хоть.
– Да ничего, в общем, интересного.
– Может, и так.
Она что-то не договорила, но Павел даже боялся подумать, что именно.
Секретарша сидела и задумчиво смотрела на экран монитора. Увидев входящих, она, против обыкновения, лишь произнесла "А, это вы", хотя в иных ситуациях грудью вставала на защиту директорского кабинета. Похоже, что сегодняшний день ее чему-то научил, а Горнину вскоре придется искать себе другую помощницу.
В кабинете ничего, кажется, не изменилось. Алла скромно сидела, глядя в стену перед собой, маг-директор курил, только уже вторую сигарету, а смуглый гость говорил, очень осторожно произнося русские слова. Его непривычное имя успело выветриться из памяти Павла. Муса?
