Мы вышли на порог школы и, пропустив мимо компанию сосредоточенно-серьезных учеников, двинулись к дожидающемуся джипу.
Уже собирая вещи в усадьбе Бестужевых перед возвращением в свой дом, я пришел к выводу, что чего-то в этом роде мне и следовало ожидать. Да, эфирников мало, да, их умения не кажутся чем-то серьезным на фоне сильных стихийников, способных на поле боя заменить собой полк тяжелой артиллерии… но, с другой стороны, гранд способен убить любого стихийника без особых проблем, и защититься тому не помогут никакие способности. А значит – значит, должен быть и контроль над таким оружием. У кого? Глупый вопрос. Кто, кроме государства, может позволить себе содержать и десятилетиями растить очень специальное оружие? А ведь эфирники – это не только средство устранения неугодных стихийников, это еще и мощный исследовательский аппарат. Именно на эфирниках держится вся здешняя технология. Понятно, что не всякий слабосилок-техник с завода входит в этот самый клуб эфирников, но любой перспективный кадр, проявляющий волю и желание развиваться в этом направлении, наверняка рано или поздно попадет «под колпак».
Интересно, а зачем дед скрыл Кирилла от взора этого самого «клуба по интересам»? Да и вообще как-то очень много вопросов у меня образуется к старому боярину Громову по поводу его действий в отношении внука, и особенно бездействия…
Я вытащил последнюю сумку на Красное крыльцо и замер в удивлении. У вездехода, в заднюю дверь которого Аристарх Хромов уже закинул бо́льшую часть моих баулов (и когда я только успел разжиться таким количеством шмоток?), переминалась с ноги на ногу Ольга.
– Это что? – подозрительно прищурившись, я кивнул на чемоданы у ее ног.
– Мои вещи, – улыбнулась Ольга. – Я еду с тобой.
– Не понял. Зачем? – опешил я.
– Согласно договору ученик проживает в доме учителя. Забыл?
Спор с Ольгой закончился вполне ожидаемо, на мой взгляд. Появившийся рядом непонятно откуда Бестужев-старший послушал наши препирательства, после чего вздохнул и, покачав головой, высказал свое компетентное мнение, выразившееся в одной-единственной фразе:
– А кто за нашим домом смотреть будет?
Ольга перевела взгляд с меня на отца, молча хватанула ртом воздух и, развернувшись на месте так, что юбка хлестнула ее по ногам, во мгновение ока скрылась из виду. Мы с боярином переглянулись и, одновременно пожав плечами, уже хотели было разойтись, как до нас долетел голос умчавшейся куда-то в дом Ольги.
– Не вздумай сбежать! – Кому именно адресован этот боевой клич, мы с Бестужевым не поняли и остались на месте. Ну, интересно же, что еще придумала Ольга Валентиновна.
Девушка не заставила нас долго ждать и уже через минуту показалась на Красном крыльце, да не одна. За руку она тащила ничего не понимающую Раису, которую, очевидно, умыкнула с кухни. Женщина даже не успела скинуть фартук и поварской колпак.
Остановившись перед нами, Ольга отпустила ладонь удивленно глядящей на нас поварихи и, прищурившись, уставилась на отца. Под этим взглядом Валентин Эдуардович почему-то занервничал и тяжело вздохнул.
– Вот она меня и заменит. А я еду учиться, согласно подписанному договору, – заявила Ольга.
– Заменить? В чем? – подала голос смущенная всеобщим вниманием Раиса. Ой, зря она влезла. Точно говорю.
– Будешь теперь вести дом, – пояснила Ольга. – Вместо меня.
– Э-э… – Раиса перевела недоумевающий взгляд с Ольги на ее отца, но тот только фыркнул что-то неразборчивое. Надо же, что-то еще может смутить нашего бравого дипломата? Не знал.
– Оля, но она же не умеет… – попытался высказаться Бестужев-старший.
– Я тоже не умела. Но научилась же…
– А… почему именно я? – тихо спросила Раиса.
– А кто? – натурально удивилась Оля. Ох, кажется, до меня дошло. Теперь понятно, зачем Валентин Эдуардович на самом деле «отбивал» Раису. На гурмана-то он как-то не тянет.
Кажется, смысл происходящего дошел и до Раисы. Вон как она запунцовела…
– Оля, ну… ты хоть чуть-чуть повремени, поучи Раечку, – глядя куда-то в сторону, прогудел боярин. – Хоть до весны…
– Лучше до лета, – добавил я свои две копейки. – Чтобы наверняка.
Ольга зыркнула на нас как на врагов народа и перевела взгляд на Раису. М-да, попала повариха… Отыграется на ней боярышня Бестужева за свой провал.
А спустя час я уже разгружал свои вещи, привезенные на джипе бестужевским охранником буквально через пять минут после того, как я заглушил мотор «Лисенка» во дворе своего дома.
Затащив шмотки в дом, вышел на крыльцо, окинул взглядом «парадный» двор и, споткнувшись о по-прежнему валяющиеся на земле ворота, поморщился. М-да. А ведь есть еще и пепелище бывшей конюшни… Да и вообще надо пройтись по территории, посмотреть, что к чему.
Осмотр был произведен немедленно и привел к неутешительному выводу. Нет, теоретически, потратив дня два-три, я вполне мог бы растащить сгоревшую конюшню по частям… а вооружившись кое-какими инструментами из подсобки, мне вполне было по плечу отремонтировать ворота. Но заниматься этим, имея деньги и не имея свободного времени? Это глупость. А значит, нужно поручить задачу наведения порядка на территории специалистам. Хм… может, уборку в доме тоже кому-нибудь поручить?
Я окинул взглядом запыленную общую комнату и, признав затею неоправданным сибаритством, отправился переодеваться, отложив поиск подходящей компании «ломастеров» на потом. Терпеть не могу грязи.
Вооружившись моющими средствами, тряпками и швабрами, я приступил к уборке, одновременно мысленно подводя итоги прошедших трех месяцев.
Да уж, событий за это время набралось изрядно. Меня мотало словно щепку в водовороте, швыряло из стороны в сторону, от изгнания до эмансипации и от рабства с заманчивым прозвищем главы младшей ветви рода – до свободы простолюдина… Да и черт бы с ним. Зато я избавился от опеки Громовых, получил неплохой стартовый капитал и заимел неплохого союзника… На этом фоне даже вынужденное общение с близняшками не может испортить настроения. Черт с ними. К тому же Мила, кажется, уже на пути к выздоровлению, а Лина… Ну, тут не буду ничего загадывать. Из реальных минусов моего положения я могу отметить только один: мне очень не нравится боярин Громов. Не так, как приснопамятная Ирина Михайловна, но… все же… Вот нюхом чую, придется нам еще с ним пободаться… и может быть, даже не один раз.
