— Быстрее можешь? — орал Фармер Уотсону.
— Нет! Это тебе не тетрис!
Один из мутантов скрючился в пяти метрах от Бергамота, напоследок выстрелив каким-то то ли клыком, то ли когтем. Костяной наконечник пролетел мимо лица Ореха, вонзившись в дверь «тигра». Уотсон чертыхнулся, но от работы не оторвался.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — прошипел Клинч. — Их слишком много!
— К машине! — сказал Анубис, перезаряжаясь. — Бросайте всё!
— Готово! — завопил Уотсон, глядя на зелёные огни, загоревшиеся на экране Мисс Анаис. Пулемёт пришёл в движение, развернув стволы в боевую позицию. Массивная конструкция повернулась, стукнув Уотсона и сбросив его с машины.
Фармер запрыгнул на платформу, схватил рукоятки. Нужные гашетки нащупал сразу.
Ему показалось, что стволы раскручиваются слишком медленно. Пользуясь выигрышем во времени, Фармер нацелился в самую гущу мутантов.
— Во имя Шакти, — пробормотал он.
Пулемёт задребезжал, открыв новую страницу в оружейной истории. Шум от работы казался не особенно сильным, зато всё остальное было выше всяких ожиданий сталкеров, которые, кроме Кунченко, до этого представляли себе работу пулемёта Гаусса сугубо теоретически. Стволы вращались, сливаясь в сплошной столб, визуально продолжавшийся по линии огня до бесконечности, — то был эффект, порождённый вылетавшими снарядами, принимавшими зелёный цвет. Рой мутантов буквально скосило, снаряды разрывали их тела в клочья, отбрасывая ошмётки метров на пятьдесят в разные стороны. С частями плоти смешались комья земли, бетонное крошево, целые фрагменты плит, поскольку намагниченные стержни взбивали поверхность похлеще отбойного молотка. Стальные снаряды не только прорывали мишени, но и отталкивали их, создавая некий кинетический резонанс, благодаря которому поражаемые объекты в своём разлёте по сторонам почти не теряли инерции несколько секунд. Сам пулемёт еле подрагивал на стойках, заставляя «тигр» покачиваться и плясать на рессорах. Вокруг стволов неторопливо вращалось кольцо перезаряжавшихся конденсаторов, издающих протяжный гул при каждой смене. Справа через какую-то форсунку высвобождалась струя пара, но явно не от воды.
Сталкеры даже прекратили стрелять, припав к земле и глядя на мясорубку. Мутанты пёрли вовсю и неизменно погибали под пулемётными очередями — точнее, под одной непрерывной очередью. Фармер стрелял, при этом орал во всё горло, не слыша собственного голоса, стараясь не слишком усердно целиться по самому Саркофагу, чтобы, в случае чего, не сорвать с четвёртого энергоблока единственную, пусть и уже символическую, оболочку.
Загорелся жёлтый огонь на панели пулемёта. Фармер отпустил гашетки. Передышка требовалась не только оружию, но и стрелку.
— Перезаряжай! — напомнил Анубис. — Коробки под задним сиденьем.
— Так, дайте ему время, — сказал Бергамот. — Они всё прут. Ну, парень, не подведи нас.
Он выстрелил в ближайшего монстра, заставив того распластаться на земле.
Фармер интуитивно почувствовал, что надо делать. Механизм перезарядки Мисс Анаис не отличался от тех же шагов у обычного станкового пулемёта.
— Холод поменяй! — бросил Клинч, водя автоматом от одной мишени к другой…
— Что?!
— Баллон справа! Вытаскивай его, тяни на себя! Так. Вставь на его место новый. Должен быть пристроен к коробке с патронами.
— Ага, нашёл! — Фармер недоуменно покрутил небольшой баллон с буквой N.
— Азот? — пробормотал он.
— Да, азот! — рявкнул Кунченко. — Жидкий! Ты там долго?
Задвинув охлаждение на место, Фармер вернулся к своему занятию. Мисс Анаис заработала снова. Казалось, пулемёт только сейчас разогрелся, чтобы поработать в полную силу.
— Мочи их, мочи! — орал Бергамот. — Выжечь всю заразу из святого места!
Где-то из дыры над Саркофагом раздался громкий скрежет. Наружу вылезло совершенно непонятное создание. От орла в нём была голова, от слона — хобот и размеры. Борланд всякого навидался, но при виде подобной нечисти его натурально передёрнуло. Хотя шестиствольник справлялся хорошо, сталкер не мог не расстрелять в мутанта целый магазин. Летун расправил крылья и взмыл ввысь, на миг заслонив солнце. В следующий момент его крылья стали похожи на решето. Мисс Анаис несколькими выстрелами откинула огромную тушу далеко за пределы энергоблока, на самый край станции, где монстр тяжело свалился и, по-видимому, сдох окончательно.
Скоро от мутантов остались только груды мёртвых тел. Фармер закончил стрелять и перевёл дух. Стволы покрутились немного и застыли в режиме ожидания. Раздавался неторопливый свист второго израсходованного баллона с охладителем.
— Монолит разрядился, — сообщил Марк. — В течение ближайших минут он будет лишён своей мощи. Надо идти. Сейчас.
— Однако. — Борланд оглядел место побоища. — Клинч, ты этот коллайдер не продавай никому.
— Я просто не могу поверить, — вымолвил Орех, хватаясь за голову. — Фармер, ты как себя чувствуешь?
Весь красный, Фармер стащил с пояса флягу и не оторвался от неё, пока не выпил всё до капли.
— Мне бы сейчас тоже азот не помешал, — сказал он, стараясь отдышаться.
— Молодец, — похвалил Анубис. — Но что дальше?
Уотсон спрятал нетбук в широкий карман рюкзака, который затем набросил на одно плечо.
— Это всё? — спросил он Марка. — Мы больше не нужны?
— Именно, — слегка улыбнулся Марк, пожимая ему руку. — Спасибо за всё. Особенно за доверие.
— Значит, здесь мы расходимся? — спросил Орех.
— Да. Прямо сейчас. Никаких долгих проводов. Мы все вновь увидимся либо скоро, либо никогда. Я, Клинч и Борланд пойдём дальше сами.
— Не сами, — неожиданно вставил Анубис. — Я тоже иду.
Клинч промолчал. Орех прокашлялся и поднял ладонь.
— Увидимся? — спросил он.
— Непременно, — пообещал Борланд. — Удачи, парни.
Бергамот шумно засопел.
— Тоже не люблю долгих прощаний, — произнёс он. — И вам не советую обзаводиться этой привычкой. Я проведу ребят до точки выхода.
— Берите джип, — сказал Анубис. — «Монолитовцы» всё ещё в Припяти.
— Договорились, — кивнул Фармер, залезая на заднее сиденье. — Борланд?
Сталкер вопросительно посмотрел на него.
— Сделай что должен. — Фармер указал на него пальцем.
— Сделаю.
Бергамот и Уотсон устроились на сиденьях, Орех сел за руль. Через минуту «тигр» скрылся из поля зрения.
Марк хлопнул Борланда по локтю и пошёл к Саркофагу, не дожидаясь, пока его нагонят остальные. На фоне четвёртого энергоблока он смотрелся одиноким и потерянным.
— Хороший он всё же парень, — сказал Клинч. — Никогда не оглядывается. Знает, что все пойдут за ним. Мне это нравится.
