— Но у нас, Сергей Николаевич, еще один, незапланированный, гость.
— Кто такой? — нахмурился Док.
Незапланированных гостей он терпеть не мог — неискоренимая привычка, оставшаяся в наследие от Зоны.
— Мистер Майкл Чандлер — Генеральный директор ЦРУ.
— О! Это хорошо, Игорек! Это значит, что крысы зашебаршили. Что ж… Встреча неофициальная, без протокола и без галстуков, инициаторами встречи выступали они. Я ответил: в любом представительском составе, в любое удобное для них время. Но! На моей территории. А если одним из представителей мирового сообщества избран шпион, хоть он и Генеральный директор Центрального Разведывательного Управления США, с этим Миром не все в порядке. Согласен?
— Абсолютно и полностью.
Трехъярусный отель в Каннах, где Док арендовал целый этаж, нельзя было назвать фешенебельным, респектабельным или просто роскошным. Ни один из этих эпитетов не подходил к протокольному гостиничному заведению, в котором ночевали, столовались и тусовались лишь высшие сановные особы первых государств Мира. Изысканная простота, созданная руками величайших современных мастеров всех направлений — столяров, каменщиков, художников, архитекторов, сантехников, дизайнеров, — соперничала, но самым немыслимым образом гармонично сочеталась с вычурной лепниной мастеров прошлых веков. О вышколенном персонале отеля вообще говорить не приходилось. Он, этот персонал, попросту отсутствовал. И, казалось, все в отеле происходит по мановению некой волшебной палочки: постель застилается сама по себе, стулья и кресла сами становятся на место, обеденный стол сам сервируется столовыми приборами восемнадцатого века, которые так же незаметно потом растворяются в пространстве.
Док, утопая в бархатном ворсе ковра, неспешно проследовал длинным прямым коридором и уперся в двустворчатую дверь, которая, как и полагалось в этом волшебном заведении, распахнулась сама собой. Док с порога подарил присутствующим широкую улыбку и радушно развел руками.
— Рад вас приветствовать, господа!
Собрался весь цвет мирового сообщества в количестве пяти человек. Правда, господина Чандлера к «цвету» можно было отнести с большой натяжкой. Остальных четверых — безусловно и по заслугам. Господин Ли Сунь Чжань — Генеральный секретарь ООН. Господин ван Райцигер — действующий Председатель Европарламента. Господин Поборски — глава ЮНЕСКО. Наконец, господин Лайтерман — крупнейший финансист всех времен и народов.
Док обошел гостей по кругу, царапнул шершавой, натруженной ладонью по холеной коже мировых заправил, сотворил еще одну протокольную улыбку.
— Право, господа, наша встреча неофициальна и дружественна, а потому я предлагаю провести ее в Круглом кабинете — там атмосфера более непринужденная и уютная.
Дверь в смежный Круглый кабинет тотчас гостеприимно распахнулась, и Док с одновременным поклоном головы приглашающе взмахнул рукой. Возражений, как и ожидалось, не последовало. Гости чинно разместились за круглым низким столом в глубоких раковинах прохладной светлой кожи. На столе, инкрустированном слоновой костью и перламутром, потели в серебряных корытцах со льдом бутылки с минеральной водой и отсвечивали нежной голубизной стаканы из горного хрусталя.
— Господа, вы, кроме господина Чандлера, уже знаете мой непринужденный нрав и привычки. Потому предлагаю без церемоний — весь спектр напитков в вашем полном распоряжении. Прошу вас только сделать заказ. Итак, господин Ли Сунь?
— Благодарю, мне достаточно воды.
— Господин Райцигер?
— Не откажусь от чашечки крепкого черного кофе без сахара и рюмочки коньяка.
— Чудесно. С удовольствием разделяю ваш вкус и заказ, только я пью кофе с двойным сахаром. А вы, господин Поборски, что предпочитаете в это время дня?
— Джин-тоник со льдом.
— Господин Лайтерман?
— Зеленый чай без сахара.
— Мистер Чандлер?
— Двойной бурбон с содовой и льдом.
— Чудесно, господа. Я рад, что наш диалог налаживается.
Английский Дока в части произношения, конечно, оставлял желать лучшего, но чисто лингвистически был безукоризнен.
— Да, разрешите вас поздравить. — Лайтерман разложил на объемистом брюшке пухлые ладошки и лукаво прищурился.
— С чем же?
— В рейтинге самых богатых людей мира, по версии журнала «Форбс», вы заняли первое место. Они оценивают ваш капитал в девятьсот миллиардов долларов.
— О! Спасибо за поздравление, но я не слежу за публикациями в «Форбсе». К тому же налицо явное преуменьшение — у меня есть все основания полагать, что мой капитал давно перевалил за триллион.
Лайтерман, конечно, и глазом не моргнул, но остальные господа смущенно переглянулись друг с другом, а мистер Чандлер хохотнул грубовато и буркнул под нос, тихо, но явственно:
— Хотелось бы знать происхождение столь сказочных капиталов.
Это звучало неучтиво, но Док только ухмыльнулся в ответ.
— А вы, мистер Чандлер, прекрасно знаете их происхождение. Я никогда ничего не скрывал. Золотые и алмазные рудники в Анголе — главный источник моего капитала. Все остальное — нефть, газ, атомная энергетика — уже поздние наработки.
Чандлер сделал щедрый глоток бурбона из стакана, что уже материализовался на столешнице перед ним, откинулся на спинку кресла.
— А знаете, господин Крыленко, мне охарактеризовали вас как человека откровенного.
— Да, — тотчас согласился Док, — откровенность — мое оружие.
— Я тоже на редкость откровенный человек.
— Да? — Док недоуменно поднял бровь. — Странно… при вашей профессии…
— Тем не менее это так. Так вот, разрешите и мне быть откровенным. И не сочтите мою откровенность за грубость или желание… обидеть вас. ЦРУ, которое я представляю, навело… хм… некоторые справки и…
— То есть, ваше ЦРУ попыталось сунуть нос в мои коммерческие дела? Знаете, я в этом и не сомневался. И что же? — Док тоже откинулся на спинку кресла и снова ухмыльнулся.
— Мы получили минимум информации, но и та, которую получили, свидетельствует о том, что производительная мощность ваших рудников… э… значительно завышена.
— Производительная мощность моих рудников такова, — невозмутимо отрезал Док, — что я могу завалить золотом и алмазами весь мировой рынок, подорвав тем самым мировую экономическую систему и вызвав невиданный по размахам кризис. В чем, не сомневаюсь, не заинтересован никто из присутствующих.
Он с вызовом обвел мировую элиту взглядом, в котором зло полыхнули желтые искорки.
— Нет, нет, конечно! — Лайтерман испуганно взмахнул ладошками, Райцигер в смущении шмыгнул носом, а Ли Сунь Чжань едва слышно крякнул.
