Господи, только бы с ним все было в порядке. Я ускорил шаг. На пути, словно в насмешку, встали стеной заросли колючих кустов с мелкими пожухлыми листьями. Черт! Я почти перешел на бег, стараясь обогнуть нескончаемые кусты.
Прихрамывающую фигурку было хоть и плохо, но видно. Она была теперь значительно ближе. Десятка три метров, если напрямую через кусты.
— А ну-ка стой!
Голос донесся издалека. Я подпрыгнул и завертел головой. Понял, что кричали не мне, только когда краем глаза поймал замершую фигуру за кустами. И еще две фигуры. Знакомые до икоты.
Рано я их похоронил. Вот тебе, Угрюмый, урок на будущее: никогда не причисляй к покойникам того, кого не видел мертвым своими глазами.
Один из однояйцевых мордоворотов покойного Кабана преградил Хлюпику путь и неторопливо приближался, держа его на мушке. Второй заходил сзади, держа в руках нацеленный в спину жертве автомат. Натуральный гоп-стоп.
Баю-бай, мы подошли из-за угла, — как спел бы один мой знакомый сталкер на мотив песенки из детской передачи, — баю-бай, ты много на себя взяла. Теперь оправдываться поздно, посмотри на эти звезды, глазки закрывай, баю-бай.
А вот у Хлюпика ствол, как обычно, оказался не наготове. Все же он неисправим.
— Оружие на землю, — приказал тот из двоих, что стоял перед Хлюпиком.
Хромая фигура надломилась, нагибаясь. Хлюпик разоружился и картинно задрал руки кверху. Подошедший сзади мордоворот отстранил Хлюпика. Его копия спереди подошла и подняла брошенное Хлюпиком добро.
— Вот теперь поговорим, — возвестил тот, что был сзади.
Тот, что спереди, кивнул и заговорил что-то. Быстро, но не громко. Понять, что он говорит, с такого расстояния было невозможно.
Стараясь двигаться как можно тише и неприметнее, благо кусты позволяли, я принялся подбираться ближе.
Если Хлюпик не начал палить сразу, а еще и повиновался, значит, опасения мои вздорны. Все у него с мозгами в порядке. А если «двое из ларца» решили поговорить, то стрелять на месте они его не станут. Значит, у меня есть время в запасе.
Я замер. Теперь меня от гопстопников и Хлюпика отделяло всего метров двадцать, а то и меньше. И стена кустов. И если еще пару минут назад я костерил кусты последними словами, то сейчас готов был молиться и благодарить всех известных мне богов за то, что ниспослали эти заросли.
Разговор до меня долетал ошметками. Но смысл стал понятен довольно быстро. Обрывки фраз сложились в простую картинку. Два не обремененных интеллектом гопстопника хотели того же, чего так жаждал их безвременно ушедший в вечность главарь, — моих денег.
Вот так, наверное, было и с Мунлайтом пару дней назад. Он стоял безоружным окруженный стадом, жаждущим денег и не желающим ничего понимать или принимать какие-то условия. Стоял и искал выход. И не находил. А жить хотелось. И тогда он нашел выход. Предложил жадным до бабла ублюдкам чужие деньги. Мои.
Теперь то же самое мог предложить им Хлюпик.
В обмен на жизнь.
Мордоворот окончил очередную тираду и посмотрел на Хлюпика. Я напрягся, вслушиваясь, желая услышать ответ.
— Я не знаю, — ответил Хлюпик.
Я облегченно выдохнул. Он не мог сказать ничего другого. По определению не мог. Он не знал, где находится моя нычка. Никто не знал, кроме меня. И не знает. И не узнает. Но почему-то от его ответа мне стало удивительно легко на душе.
— Значит, по-хорошему не хочешь, — кивнул мордоворот. — Придется по-плохому.
Вид сквозь кусты был паршивый, потому я не сразу понял, что произошло в следующий момент. Шевельнулся первый, дернулся второй. Одновременно хлопнул выстрел. Хлюпик, которого мне было видно гораздо лучше, дернулся, вскрикнул и схватился за бедро. Из-под пальцев сочилась кровь.
Я сдержал порыв выскочить прямо сейчас. Надо подойти ближе. Их двое, и оба с оружием. Времени меня будет немного, потому права на ошибку нет. Два выстрела — два трупа. Иначе нельзя.
Осторожно, стараясь не издать ни единого звука, я высвободился из лямок рюкзака. Руку похолодила рукоять БП. Второй рукой я осторожно пригнул ветки и втиснулся в гущу куста.
— Ты чего? — зарычал один из головорезов на второго. Тот, который стрелял, на того, который ударил под руку, изменив траекторию выстрела. Если б не это, Хлюпик сейчас бы уже хромал на обе ноги. Так, судя по всему, пуля прошла скользяком. Повезло.
— Это ты чего? — окрысился второй. — Зачем ему ноги отстреливать? А если там показывать надо, а на словах не объяснишь, тогда что? На руках его тащить?
— Не подумал, — признал первый.
Я, потихоньку раздвигая ветки перед собой и придерживая их позади, на полусогнутых протискивался в гущу кустарника.
В руке второго мелькнуло лезвие ножа.
— Зачем же ноги отстреливать? — протянул он плотоядно, подходя ближе к Хлюпику. — Он нам и без этого все расскажет. А если не расскажет, я ему палец отрежу. Один. Потом второй.
Рука мордоворота вцепилась в запястье побелевшего Хлюпика. Он потянул на себя. Лезвие оказалось между пальцами. Хлюпик остолбенел, глаза заблестели отчаянием.
— Пальцев много, — продолжал однояйцевый с приторными садистскими нотками в голосе. — Если не скажешь на первых пяти, перейдем на вторую руку. А ты ведь скажешь. Где тайничок? Ну? Ведь он тебе наверняка показывал. Вы же друзья не разлей вода. Ты же даже жил у него.
— Я не знаю, — осипшим голосом выдавил Хлюпик.
— Ну и дурак, — огорчился мордоворот. — Скажи пальчику: «До свидания».
Блеснуло лезвие занесенного для удара ножа. А может, не блеснуло, может, это разыгравшаяся фантазия подкидывала мне подсмотренные где-то когда-то искусственные образы.
Не успеваю!
Я отпустил ветки, хватая пистолет двумя руками для упора. Как еще недавно учил Хлюпика. Поднялся на ноги. Несмотря на всю мою молниеносность, ветки оказались быстрее и успели хлестануть по щеке. Больно. Но боли я не заметил.
Выстрелил, практически не целясь. Навскидку.
БП тихонько хлопнул. Очень деликатно. И не скажешь, что стреляли, если не знать.
Кровь брызнула Хлюпику в лицо, от чего тот побледнел еще больше. Пуля вошла садисту чуть выше уха. А с обратной стороны, наверное, разворотила полчерепа. Смотреть, как заваливается труп, я не стал.
Шаг вперед, разворот на тридцать градусов и…
Все же я везунчик. Второй не успел сообразить, что произошло. Вернее, успел, даже заметил меня и дернул автомат. Скорее на автопилоте, не соображая, что делает. А вот выстрелить не успел.
Хлопок. Пуля ушла в живот. Неудавшийся гопстопник сложился пополам. Палец судорожно вцепился в спусковую скобу. И хотя очередь пошла в землю, напугать он меня успел.
