впитывают кровь, попадающую на них…
Не все!
Пистолет и винтовка! Нада срочно узнать, что с ними! И как они реагируют на красную теплую жидкость, текущую из живых и разумных…
Я кинулся обратно к надвратной башне, туда, где должна была и сейчас валяться брошенная мной после опустошения магазинов винтовка. Ну как бросился? Не стоит забывать, что бой-то ещё и не думал заканчиваться. И вокруг атакующие враги с отбивающимися союзниками. Тут не «бросаешься», тут прорубаешься и прорываешься… а, когда обе твои руки оружие A-ранга, то и в совершенно буквальном смысле: разорванный мной ровно пополам, на правую и левую половину Демон, по центру между чьими половинками я прорвался, подтвердит эту буквальность.
Причём, я не собирался так поступать. Это не в моём духе. Я вообще, довольно брезглив по отношению к любой грязи. Но сделал это. Практически искупавшись целиком в высвободившейся крови врага. И… получил от этого удовольствие. Мне было приятно. Я чувствовал прилив сил и бодрости от этого «душа», который практически полностью, за считанные секунды, впитался в мою броню.
Больше того, сейчас я совершенно отчётливо увидел, как капли крови зависают в воздухе, а после меняют направление своего движения, устремляясь ко мне, словно притянутые магнитом железные опилки.
Ужас и паника не захлестнули меня в этот момент только по одной причине: потому, что я и так уже был в ужасе! На меня же лезут четыреста, мать его, Демонов, желающих моей максимально мучительной смерти!!! Да похеру, насколько я сам прямо сейчас чудовище — я жить хочу!!! Со всем остальным разбираться буду тогда, когда активно желающих моей смерти поблизости не останется! И плевать!
Надвратная башня. «Баррет» валяется на полу, там, где я его и оставил. В моих руках свежий, ещё живой и кричащий демон, которому мои руки воткнулись в спину, где-то в районы правой и левой почки. Рывок руками в стороны, и демон уже не кричит. Его кусок, на котором осталась голова и шея, кричать уже не может. Только противно подхрипывать и дёргаться.
Снова фонтан крови, который сам стремится в меня впитаться. Я бросаю куски тела на винтовку… и наблюдаю, как та красная жидкость, что не успела впитаться в мою броню и руки… стремительно впитывается в винтовку, которая чуть ли не урчит в моём восприятии от удовольствия.
Пипец… приплыли.
***
***
Чувство свободного полёта невероятно. Это огромное голубое небо, которого можно коснуться, только лишь протяни руку. Ощущение отсутствия всякой опоры под ногами, под спиной, руками или, где бы то ни было. Встречный поток воздуха, давящий в спину и плечи по направлению, противоположному направлению движения…
Великолепное чувство! Жаль, что недолгое…
Всего пара секунд, и восторг полёта сменяется ослепляющей болью от падения. Да: меня-таки сбросили со стены вниз, во внутренний двор форта.
Не, ну а что? Вы думали, что я — Самая Крутая Лягушка на этом Болоте? Ха! Ёжик, конечно, сильный, но, ска, легкий! Ну, ещё и птица гордая — пока не пнёшь, не полетит.
Вот — пнули.
Тот самый Командир штурмующего отряда в заляпанной кровавыми ошмётками от своего «оператора беспилотников» броне.
Он совершенно неспешно взлетел с земли, с того места на холме, с которого наблюдал за боем. Так же неспешно, и даже вальяжно долетел до участка стены, на котором я развлекался, впадая во всё больший и больший раж от проливаемой мною крови. И пнул меня.
Вот, на самом деле: просто и банально пнул. Как банку консервную, лежащую на дороге, и чем-то помешавшую спокойно пройти. И, точно, как та банка, от этого пинка, от которого я ни увернуться, ни защититься не сумел, как ни пытался, воспарил в голубеющие небеса.
Откуда по прошествии двух или трёх секунд, грохнулся вниз, на грешную землю.
«Повезло» рухнуть на какое-то небольшое здание-строение, крыша которого не выдержала такого к ней отношения и провалилась, но главное — немного притормозила моё падение. И окончательно о надёжную, не обваливающуюся поверхность я грохнулся не так сильно, как мог бы, если бы приземлялся на голые камни брусчатки внутреннего двора, где-нибудь на строевом плацу.
Правда, помогло это обстоятельство мне слабо: довольно необычное и очень волнующее впечатление оставляет наблюдение за собственными ногами, оказавшимися прямо перед лицом из-за того, что при падении, я угодил в какую-то щель, и меня согнуло-сложило пополам. И совсем не в поясе, а где-то посередине спины… сломав всё, что можно при этом сломать. Начиная с позвоночника, заканчивая рёбрами.
Ещё и самое интересное в этом было то, что броня не порвалась, не слетела и осталась, как новенькая.
А вот полоска «заряда» на встроенном в интерфейс маски индикаторе быстро поползла вниз… И, одновременно с этим уползанием, я почувствовал что-то странное. Непривычное, острое и непонятное чувство во всём теле. Особенно в том месте, где по моим представлениям, было особенно много переломов.
В следующую секунду, моё тело (а может быть, броня) начало с усилием разгибаться, выпрямляться, выползая из щели и принимая нормальное для человеческого тела положение. И выползло! Выпрямилось.
А ещё через пару секунд, я почувствовал, что могу не только лежать, но и подняться. Встать на ноги, которых, по идее, даже ощущать-то не должен был.
И я встал.
Дебильная улыбка расцвела в этот момент на моём лице, медленно переплавляясь в хищный оскал. Хотя, из-за наличия маски, её бы всё равно никто не увидел.
Что вы там говорили про Лягушку? Да — я здесь самая Крутая Лягушка! И сейчас я это вам всем буду доказывать. Покажу, что значит: боевой Артефактор в полном Вампирском сете «брони Хищника» с «вампирским» регеном и сродством с Магией Смерти… которого потеряли из виду.
***
***
Лла`Шаддид снова хмурился. То, как развивался этот так неприятно начавшийся штурм, ему не нравилось. Всё продолжало идти по самым неудобным сценариям.
Нет, нельзя сказать, что атака провалилась. Нет — этого не было. Начало штурма, если не вспоминать про уничтожение всей воздушной разведки ещё до самого боя, прошло по плану. То есть, крепостной стационарный щит удалось продавить
