может пригодиться для того, чтобы уйти из Зоны.
Если после отдыха не получится встать на ноги, то придется влезть в кабалу к Хищнику, а после… после по ситуации.
Вороны полетели прочь от церкви. Лоцман проследил за ними до края последнего окна, затем присмотрелся к рисункам и плакатам на стенах. Алфавит, цифры, сидящая с правильной осанкой за партой ученица не привлекли особого внимания – в советском детстве Лоцмана они были точно такими же, но вот на стенде с рисунками взгляд задержался надолго – точнее, на одном рисунке. Синее море, желтое солнце, пляж и три счастливых человечка – два больших и один маленький.
Совсем как у него когда-то.
Давным-давно они втроем отдыхали у океана… После ночного шторма пятилетняя Маня сидела на омываемом прибоем песке, ловила в объятья волны, барахталась в пене и кричала: «Все мое! Все мое!» Смеялась и визжала от восторга. Он, счастливый папка, придерживал ее, чтобы не унесла волна, и думал: «Да, дочка, весь мир твой».
Так оно и было в то жаркое и беззаботное лето.
Память услужливо подсунула еще одно воспоминание, не менее яркое и также близкое сердцу. Как-то зимним вечером они втроем увлеклись игрой «в Манкрафт». Ольга с Маней водрузили на головы картонные коробки от посылок, вооружились самодельными деревянными ножами и бродили по дому, изучая «биом». Сам он с рыжим спаниелем отыгрывали роли то крестьянина с собакой, то монстров. Веселились вовсю, были счастливы… но уже через год любящий муж и отец, лишившись всего, оказался в Зоне. В аномальном мире, где монстры – реальность.
Лоцман внутренне содрогнулся. Сгибом локтя прикрыл глаза. В полном безмолвии, без чувства осязания и зрения каким-то звериным чутьем определил, что монстры уже здесь, в классе.
Так и есть.
У рассохшейся школьной доски стояли двое. Те самые, что являлись Марику, Немцу и другим перед смертью. Каин и Хэфтик – фантомы медальона, порождение Зоны.
Только Лоцман их не боялся. Смотрел на гостей в упор, сжав губы. Потому что знал, что после Седого хозяин медальона теперь он – точно так же, как Седой стал хозяином после Графа.
Главное – не сорваться, как сорвались они. И тот и другой продержались по полгода. Ему нет нужды раскачиваться, цель одна – любыми путями выбраться на Большую землю. Будет нужно, всех и каждого хоть в Лимане достанет. Всех. Карандаши, кластеры, коллекционеры… разгребет эту кучу «ка-ка», найдет путь. Уйдет в любом случае, хоть через другие Зоны. Один решительный рывок – и все.
Надежда есть. По воле Зоны или Бога – не пропадет. А пока…
Лоцман отвернулся к стене.
Пока можно просто закрыть глаза.
Карта Зоны… Две извилистые административные границы и одна тридцатикилометровая аномальная. В виде круга. В виде перекрестия прицела. Сверху девиз: «Порождение Зоны – останется в Зоне!» Снизу слово «ДОГМА».
Хорошая эмблема у догматиков, и девиз хороший. Что еще лучше – таких эмблем всегда четыре. По количеству товарищей в кваде.
Когда потеряешь все, начинаешь ценить руку помощи и доброе слово.
Я глянул на трех товарищей в черно-красных комбезах «Сила», стоящих рядом и изучающих окрестности Черного озера. Один в оптику, один в бинокль, один просто из-под ладони. Север, запад, юг. Мое направление – восток.
Именно туда мы идем, на восток. Через «Вектор» в Рыжий лес. Поисковая операция по заданию клана.
Именно туда мне и надо.
«Хабар…… Могила…… Старое логово прыгунов».
Так написал братка в предсмертном сообщении… Хотели с ним объегорить Хищника и первыми добраться до Додо.
Шелест травы. Где-то у озера похрюкивают свинтусы. День нынче неплохой, даже пару раз проглядывало солнце. Сокланы настороже, не выпускают пушки из рук. Нервничают.
Еще бы. Сколько мужиков погибло при зачистке «ЭкоХима». Глобус чудом живой остался, одноруким.
Неделя прошла, как Витю схоронил… Как похоронили остальных. Как приняли в клан. И похрен на черные списки торгашей.
Братка Витька…
Боль утраты вновь сдавила сердце. Почти три года промышляли, следили друг за другом. Почти три года…
Блин. Рефлекторным движением повозил автоматным магазином по левому рукаву комбеза. Когда переживаю, нервничаю, начинает ныть татуировка на руке. «Озарение», мать твою.
Кто сделал? Зачем? Почему? Ладно Дарик с Зубром привели в чувство, а то так бы и сдох в Припяти контуженым.
Надо успокоиться. Идти еще порядком, мужиков подводить нельзя. И так в Стечанке чуть не угробились из-за полтергейста. Надо успокоиться.
Главное, есть добрая экипировка и добрые товарищи. Защита. Посему метка Зоны не так страшна.
Пока сокланы тихонько переговариваются, быстро осмотрел через бинокль окрестности. Лагерь ученых, дозорные вышки. Вдалеке чуть виднеется водная гладь Черного озера и старый вертолет…
Витька хотел идти в Рыжий лес с немцем-коллекционером. Но в одиночку не справился. Многие не справились даже вдвоем. Куркуль, Сухарь. Лоцман, Зубр. Остался я. Я и мой квад. Вместе мы…
– Эй, Юсуф! – окликнул меня Михалыч. – Дальше куда?
– Пройдем мимо «Вектора» до шоссейки, – откликнулся я, отгоняя мрачные мысли.
Нужно найти в лесу пропавших.
Пора идти.
Автор выражает благодарность Анатолию Москаленко за ряд идей и помощь в создании романа, Вере Юрасовой за постоянную и всестороннюю поддержку во многих проектах, а также супруге и людям, которым будет небезразлично сие литературное творение.
