Все-все, заканчиваю с мыслями и рассуждениями, а то я уже сам того не заметил, как вскрыл кокон и уже несколько минут с отсутствующим видом рассматривал содержимое. А у самого при этом сознание находилось так далеко, что и не видно и не слышно было. Во всяком случае, картинка перед глазами и голос Духа Чащи, льющийся из-за плеча, в мозг, конечно, попадали, но сквозь барьер планов, рассуждений и просто умных мыслей пробиться были не в состоянии.
— …Глава!
Медленно обернулся к Лешему и только собрался откликнуться, как мозг наконец-то осмыслил увиденное.
— Zhuanth skiki cos! Хентайшик старый, об пень тебя три раза через правое плечо с Барад-Дура, да в Мировую погибель! Ты что творишь, плесень старая! Короеда тебе в корни!
Выражение лица Духа Чащи из просто виноватого сменилось на виновато-непонимающее, что вызвало у меня вместо ожидаемого приступа ярости страшный хохот, скрутивший в три погибели.
— Ой не могу! — Кое-как опираясь правой рукой о землю, держался левой за моментально заболевшие ребра. — Ха! Бу-га-га! Хрыч старый! Ну умора! Ну это ты дал! Нет, конечно, спасибо за подарок, но все же хорошо, что подарочек не получился — иначе сам бы поубивал! Гы-ы-ы-ы!!!
Самое главное при вытирании тыльной стороной правой ладони слез, обильно полившихся от смеха из глаз, было не упасть, но с этой задачей я вроде справился. Даже почти пришел в себя. И тут Остапа понесло опять:
— Так ведь подарок же… — Это было последней каплей. Накрыло опять, громкий хохот перешел в жалобные всхлипывания, перемежаемые отчетливым иканием. Чуть отдышавшись, спросил у виновника торжества:
— Нет, я понимаю, что подарок задумывался знатный. Это додуматься надо было! Но сам посуди, с языком у тебя все равно не получилось бы. Так?
Леший глубокомысленно покопался в бороде:
— Не потянул бы, так я об этом сразу говорил. Чего тут такого. Родной язык помнили бы, а новому бы до весны научили.
— Во-от, уже веселее! — Все еще сидя на корточках и опираясь на землю, продолжал отходить от «подарка». — А с личностью тоже не все слава Ллос — до конца не очистим, иначе их ходить и то заново учить придется. Согласен?
— Так это ж… воспоминаний вроде не должно остаться — только общие образы и особо яркие моменты. Имя родителей там, и все.
Судя по выражению лица, до Духа Чащи начинало потихоньку что-то доходить. При этом по физиономии проносились такие эмоции, что моя ушастость по второму разу начала впадать в неудержимое хихиканье. Хотя пресс и ребра и так уже болели. Махнув рукой в сторону раскрытого кокона, с трудом, с очень большим трудом, выдавил из себя:
— Ага! Фридрих! Ганс! Нет, еще круче — Леопольд! — И уже практически на остатках воздуха в легких закончил: — Эльфийки! Светлые! Лесные! Десять штук!
Глава 23
ГРУБЫЕ МАЗКИ НА ХОЛСТЕ
Народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком.
Сухов. К/ф «Белое солнце пустыни»
20.08.1941 г. Фельдфебель Альфонс Паулюс
Совещания, черт бы побрал эти совещания! Не устану повторять эту пророческую фразу. Ну кто знал, что я вляпаюсь вот в такое свинское дерьмо? Сижу теперь. И даже шнапс не в состоянии как следует промыть мне мозги. Вот ведь попал. Извечное противостояние абвера и РСХА, борьба тигра и слона. И как выкрутиться — неизвестно. А тут еще этот официант, славянская морда!
— Эй, свинья! Еще шнапса!
Что делать? Тут уже вопрос не в сохранении гешефтов, а в сохранности шкуры. Нет, Герлиц, конечно, выкрутился, сперва свалил все на гестапо, но ведь диверсии не прекратились. Мало того, за короткое время из-за массового выхода из строя железных и автодорог, крупный транспортный узел Кобрин оказался фактически отрезанным с запада от тыла группы армий «Центр». И этот старый козел фон Шенкендорф не замедлил свалить все на недоработку абвера. Ну и понятно, в высоких кабинетах Герлицу пришлось несладко. Вот чего он и бесится.
Опрокинув очередную, уже неизвестно какую рюмку шнапса и закинув в рот кусок буженины, развалившийся за столиком ресторана фельдфебель продолжил обдумывать свои нелегкие мысли.
Ведь не просто так вчера было расширенное совещание в кабинете рейхсминистра. И, судя по тем слухам, которые дошли до меня и бледному виду шефа, в кабинете «райхсхайни» основные начальники департаментов РСХА собирались не просто так. Как бы нашего адмирала цур зее Канариса в связи с этими событиями не хватил удар. Который и до меня докатится. Да какой там удар — девятый вал, при котором остается только молиться и держаться за все что можно. Хоть эксперты не обнаружили следов взрывчатки или других подобных устройств в местах диверсий на железных дорогах или на автобанах, в один голос поют о какой-то чертовщине и непонятном поведении растительности, это все равно не спасет от волны, которая поднимается сейчас в Берлине.
Ведь не просто так «козел» Гейдрих начал шевелиться, он даже оторвался от своих любимых полетов, что не может не настораживать. Знакомые Герлица в рейхсканцелярии стукнули, что как минимум начальник шестого департамента Аусланд-СД Вайнманн и начальник четвертого департамента Мюллер и его вечный зам «Вилли К.» на сем мероприятии присутствовали. А просто так такие зубры не собираются. И еще эта агентура, черт ее побери!
Нащупав нетвердой рукой горлышко нового запотевшего графинчика, Альфонс не глядя плеснул шнапса в стопку, расплескав как бы не больше того, что налил.
Завтра в гости к Герлицу подъедет начальник службы контрразведки «Восток» штурмбаннфюрер СС и криминальдиректор Вальтер Кубинки, а вот о чем там будет разговор — тут много мозгов не надо иметь. Будут делить агентуру и рычаги управления. И тут как бы не всплыли мои гешефты. Хотя… толку-то от этой агентуры. Чертовщина какая-то творится, и все тут. Никто ничего не знает. Да, несколько партизанских отрядов есть, они прячутся по болотам и чащам, но совместные действия армейцев и полиции загнали русских в такие дебри, что они даже носа оттуда не высовывают и как будто растворились. Мелочовку выловили и развесили. Ну и разъяснительную работу с населением провели. Только толку от этого — со славянскими свиньями не поймешь, вроде кланяются и прячут глаза, а отвернешься — вгоняют нож в печень. Первоначально в селах доблестный вермахт встречали цветами, особенно в западных районах, теперь все чаще приходят сообщения о нападениях на патрули и конвои. И если бы это были те самые диверсанты — нет, местные, дьявол их побери!
По диверсантам отдельная песня…
Громко стукнув пустой стопкой по столу, фельдфебель обвел мутным взглядом помещение ресторана и потянулся вилкой к уже остывшей колбаске, плавающей в успевшем подернуться пленкой жире.
