Ознакомительная версия.
– Нет-нет, это всё ерунда, – покачал головой Сенин. – Если мы начнем шептать людям про взрывы и выстрелы, это их только взбудоражит.
– Значит, нужно подбирать слова. Хотя, конечно… – Яцес с досадой махнул рукой. – Даже если мы подберем слова… Много ли тут найдется таких хладнокровных, которые уткнутся носом в пол и замрут? Думаю, все наши увещевания вылетят из памяти при первом же громком звуке.
– Если найдется хотя бы несколько хладнокровных, они повлияют на окружающих. Или ты думаешь, мы должны сидеть и ждать, пока на нас рухнет крыша?
– Я думаю, что ты переоцениваешь наши возможности. Мы и в самом деле должны сидеть и не гнать волну. Тут ведь дело такое – одна ошибка, и кто-то уже труп. Две ошибки – десять трупов.
– Так… – Сенин мрачно обвел собеседников взглядом. – Значит, разговора у нас не получилось.
– Почему не получилось, – встрепенулся Хэнк. – Я буду делать всё, что мы решили.
– Но мы ничего не решили.
– Давай-ка еще подумаем, пока есть время, – предложил Яцес.
– А если не успеем подумать? – Яцес развел руками.
– Вот мое последнее предложение, – сказал Сенин. – Возможностей у нас, конечно, немного. Но в момент штурма надо всё-таки проявиться. Если я один закричу «всем на пол», мой крик потонет. Если мы вместе повлияем на людей – это уже будет похоже на организованную акцию. Нас послушают, нам поверят. В тот момент очень важно показать, что кто-то знает, что делать.
– В общем, да, – согласился Яцес.
– Возможно, всё окажется сложнее. Может быть, всю эту массу народа придется выводить из-под огня, как-то перемещать по залу – не угадаешь, как может сложиться. Но главное – не сидеть. Если мы не пошевелимся – сами понимаете, никто здесь не пошевелится.
Яцес пообещал быть поблизости и ушел на свое место. Хэнк задремал. Впрочем, скорее всего, просто сделал вид. Чтобы дремать в такой обстановке, нужно не иметь нервов.
«Организационные вопросы, можно считать, решили, – подумал Сенин. – Остался главный вопрос. Как встречать „братишку“? Ну и повезло же ему. Идеальное стечение обстоятельств, чтобы прострелить мне череп. Настолько идеальное, что кажется, над этим поработал талантливый режиссер».
Сенину казалось, что, попади ему сейчас в руки связь, он бы не стушевался. Сдал бы двойника СИНу и не поморщился. Критическая черта – время насилия над собой. Время, когда люди делают то, что им страшно и отвратительно. Одни преодолевают свой страх, другие предают друзей – у кого какие возможности.
«Мне, слава богу, никого предавать не надо, – думал Сенин. – Всего-то отправить несколько строк по известному адресу. И страха особого нет. Эх, где же раньше была моя решимость?»
Он решил побродить по залу. Нужно искать место, где спрятаться, когда появится полиция. «Братишка» не упустит возможности сделать в суматохе долгожданный выстрел, значит, надо не дать ему этой возможности.
Он нашел одну незапертую дверь и тут же сунулся туда. Но там на него едва не бросился сутулый «мытарь» с дробовиком.
– Куда?!
– Я… я туалет ищу, – нашелся Сенин.
– Назад! За экраном у вас теперь туалет.
Сенин не понял, про какой экран речь, но поспешно вернулся в зал. Там он увидел экран. На самом деле это была панель состояния – четырехметровое сооружение рядом с основным пультом. За панелью находилась неприметная железная дверца, из которой как раз кто-то выходил.
«Проверим, что за туалет», – подумал Сенин.
Пересечь зал было не так просто, он то и дело натыкался на чьи-то ноги, кого-то обходил, беспрестанно извинялся. Практически все лица были знакомыми. В очередной раз извинившись перед кем-то, Сенин уже почти прошел дальше, но вдруг остановился.
– Феликс? – изумленно проговорил он.
Его старый приятель, а ныне консультант оппозиции Феликс Рубен сидел на полу среди прочих заложников. Он отвернулся, желая остаться незамеченным, но было поздно.
– Ты-то как тут оказался? – спросил Сенин.
Рубен поднял глаза, затем снова отвернулся. За эту секунду Сенин увидел в его взгляде столько обиды и ненависти, что стало немного не по себе.
– Ты не ошибся адресом? – продолжал Сенин. – Тебе в другую компанию положено.
– Отстань от меня! – почти выкрикнул Рубен. Потом, стиснув кулаки, выдавил: – Мерзавцы, твари, сволочи!..
– Надеюсь, это не про меня?
– Не про тебя. Они обманули меня, просто вышвырнули. Сказали, я им больше не нужен. Мол, это я своими советами довел ситуацию до катастрофы.
– Даже не знаю, как тебя утешить.
– Шел бы подальше со своими утешениями… – Рубен был одет в своем стиле: шелковая рубашка с большим воротником и бриджи. Теперь это его не молодило. Теперь было видно, что это усталый, отягощенный годами и проблемами человек, который пытается молодиться.
– Феликс, – негромко сказал Сенин, – скажи, «мытари» уйдут?
– Не знаю, плевать мне на них! – Он помолчал немного, затем несмело посмотрел на Сенина. – А что тебе до этого? Что-то задумал?
– Пока ничего. И всё же.
– Они не уйдут. Будут торчать тут до последнего. Ну, может быть, свалят в последний момент, если их предупредят.
– Героическая у нас охрана.
– Ничего героического. Они отрабатывают свои обязательства. Знаешь, что такое корпоративный контракт? Они подчиняются не местным боссам, а своей гильдии.
Сенин кивнул и пошел дальше.
– Дай знать, если что-то придумаешь! – бросил ему вслед Рубен.
Сенин вошел в дверь, за которой им устроили туалет. Обычная комнатушка с голыми стенами, без мебели. Одно окно, заваренное металлическим листом. Два ведра у стены. Уже ощутимый запах нечистот.
Сенин подошел к ведру и сделал то, что и положено делать в туалете. Хотелось помыть руки, но такой роскоши здесь не предусматривалось.
Он медлил, продолжая стоять в пустой гулкой комнатушке. Возвращаться в зал не хотелось. Там витало ощущение общей большой беды, а это похуже, чем туалетная вонь из ведра.
Постояв еще немного, Сенин вытащил из кармана тюбик с кремом-эпилятором, подарком местного самодержца Каспера. Выдавил на ладонь желтоватую массу с цветочным запахом, немного помедлил и начал втирать в свою бороду.
Он не мог толком объяснить себе, зачем это делает. Наверно, увидев внезапно увядшего и поникшего Рубена, Сенин сравнил его с собой. И не захотел быть похожим. У критической черты нужно достойно выглядеть.
На коже чувствительно защипало, организм не привык к таким препаратам. Выждав положенные пять минут, Сенин снял куртку и вытер лицо. Клоки жестких черных волос упали на пол, Сенин носком ботинка отогнал их в угол.
Теперь ему хотелось взглянуть в зеркало, но и зеркала здесь не имелось.
Ознакомительная версия.
