— Ну, чего остановились шпионки. Трусы и лифчики тоже снять.
Юлиана кивнула:
— Понимаем проверка.
Она, а вслед за ней и Мария расстегнули лифчики, аккуратно обнажили сначала одну. Похожую на шоколадное мороженное с алой клубничкой-соском по середине грудь, затем другую, не менее великолепную. Бюст у Марии был высокий, чуть вздернутый, идеальная форма, эротически возбуждала, а соски блестели. Девушки ощущали себя стриптизерами и слегка покрутили тонкой талией, прогнув резко выделяющие плитки пресса.
— Чего остановились? И трусы тоже снимайте.
Мария покраснела. Ей казалось, что это чересчур. Ну как так можно, хотя это и понятно, что обыск.
— Может не надо!
— Что ты сказала! Может пригласить воинов охранников пусть они тебя подержать и заодно пощиплют.
— Ну ладно Мария. Иди до конца! — Заявила Юлина и стала скидывать с себя трусики.
Мария подчинилась ей, все же не стоит доводить дело до рукоприкладства. Хотя это так стыдно, глаза мужчины офицер тайной полиции, кстати, наполовину татарина, словно лазеры сверлят ее. Руки словно ватные, пальцы не гнуться, спортивные трусы ни как не хотя стягиваться. Юлиана подбадривает ее:
— Ты должна быть психологически устойчивой. Ну что для тебя простая процедура личного досмотра. Или тебя ни разу не обследовали ученые, в том числе и мужчины.
Мария вспоминает:
— Да обследовали! И чего я ломаюсь.
Девушка чуть не порвала трусы, скинув их на пол. Теперь обе красавицы были совсем нагие. Грот Венеры у них был покрыт тоненькими волосиками, бедра пышные и ни капли жира, даже ягодицы состоят из единых мускулов.
Офицер повеселел:
— Ну, вот шпионки и сбросили свою искусственную кожу, показав, какие вы есть реально. Должен сказать весьма впечатляющие. Может вас прислали соблазнить маршала Василевского.
— Такого рыцаря, покорить дело чести! — Сказала Юлиана.
— А пока вас шлюшки тщательно осмотрят.
Одежду девушек тут схватили и отнесли в соседнюю комнату. В частности принялись распарывать комбинезон и попытались разрезать подошву сапог. Но тут и возникла проблема прочный гиперпластик не резался. Так что пришлось бежать за алмазным сверлом. К обнаженным девушкам подошли три сотрудницы. Личный обыск они начали с волос. Растрепав красавицам пышные прически их стали расчесывать специальным гребнем, одно временно заставив отвести руки подальше в стороны, и растопырить пальцы. Гребни было довольно грубые и девушкам было немного больновато. Мария даже произнесла с недоумением.
— Ну что можно спрятать в волосах?
— Все в частности закодированный шрифт. Крошечную записку вполне можно скрыть в подобной шевелюре. Да и вообще я могу отдать приказ вас немедленно обрить, но жалею такую красоту.
— Да наши волосы это богатство.
Действительно, какие восхитительные цвета у Марии и Юлиана. Сами волосы чуть вьются и идут волнами. Марии цвета светлого золота и солнца. Юлиана как неистовое пламя, или под цвет красного знамени. Действительно целое сокровище, ну каким варваром нужно быть, чтобы их обрезать. Тем не менее, обыск требует времени, чтобы прочесать каждую густую прядь. На помощь паре служащих пришла третья девчонка, и работа пошла быстрее.
— Что с гривами шпионок закончили?
— Да господин майор.
— Дай дальше.
Следующими были уши, с помощью слуховых приборов обследовали барабанные перепонки, саму раковину погнули и прослушали. Не обошли внимание и носы, тщательно прощупали каждую ноздрю, просветили фонариком рот. Мария чувствовала себя униженной.
— Какое у них свежее дыхание! — Восхитилась одна из девушек-служащих. — Пахнет травами и ягодами. — Не удержавшись, она чмокнула Марию в губы. Офицер прикрикнул:
— Не положено целоваться с задержанными.
Девушек заставили высунуть наружу язык, а затем его несколько раз дернули, повели из стороны в строну. Довольно не приятно когда за столь чувствительное место держит рука в перчатках. Снова заставили прокашляться. Наконец закончив обследование пышных головок, дамы-служаки спустились на грудь и плечи. Особенно тщательно они обследовали подмышки, которые оказались чистыми без волос, после прошлись по рукам, повертели пальцы, заглянули под ногти, даже ткнули туда иглами. Но прибор водящих сыворотку правды не обнаружили, настолько искусно их спрятали. Тщательным исследованиям подверглась грудь, ее довольно грубо ощупали, видно подозревая, что в такую красоту можно что-то спрятать. Обследованию подвергся также пупок, пальцы поковырялись в нем, причиняя боль. Взгляд офицера стал суровым:
— А теперь шлюхи раздвиньте ноги. Мы проверим ваши самые интимные места.
— А может не надо! — Спросила Мария.
— Ага, да именно там вы чаще всего что-то прячете. А ну быстрее!
Юлиана послушно раздвинула ноги и слегка наклонилась, чтобы служакам было удобнее. Мария попробовала повторить за ней, но когда рука в перчатке вонзилась ей между ног, впившись в самое чувствительное место женского тела, отчаянно вырвалась и отбежала.
Офицер скомандовал:
— Взять шпионку у нее что-то есть!
Несколько мощных специально обученных солдат с дубинками бросилась на нее. Мария сбила одного из них с ног.
— Не смей сопротивляться, это приказ.
Девушка замерла и получила пару крепких ударов по голове, которые нормального человека отправили бы нокаут, а также по плечам и спине.
— Довольно! — Скомандовал офицер. — Пытки их ждут позже, а пока если будут покорны, мы их пощадим.
Старшая из служащих подошла к девушке, которую держали за руки.
— Наклоните ее, чтобы было удобнее.
— Пожалуйста, поаккуратнее, я еще девственница. — Сказала Мария, по розовой щечке прокатилась слезинка.
Офицер рявкнул:
— С такой внешностью, да еще целая. Вранье шпионы не бывают невинными.
Служащая аккуратно проверила Марию, та дрожала.
— Да она действительно девственница!
— Сейчас хирургия позволяет просто заштопать, а вовнутрь вложит микрофильм. Так что вскрой ее, мы, похоже, узнаем тайну.
— Слушаюсь командир!
Это было больно и неприятно, тем более что девственная плена не поддавалась воздействию тренированной на обысках руки. В конечном и итоге ее разрезали бритвой. Процесс был весь болезненный, Мария даже застонала. Крови, правда, вылилось не много, после чего ее прощупали до матки. Довольно грубо обследовали задний проход, девушка была в полуобмороке, не столько от боли, сколько от страшного унижения, с ней поступали не более чем подопытным животным. Так тщательно обследуют только террористок.
