Я очнулся и сообразил, что судорожно стискиваю рукоять меча. Бой не затронул левый фланг, где я находился. Но напряжение вновь ударило по нервам. Мышцы сами собой деревенели, зубы скрипели. Тряслись поджилки, но не от страха, а от боевой ярости. Во мне пробудился хищник, поглядел вокруг и возжаждал крови.
В центре опять раздались какие-то крики, удары металла по металлу. Имперцы не смирились, вновь пошли в атаку.
Неизвестность хуже всего. Лучше бы я стоял в первом ряду, чтобы видеть ход сражения и не чувствовать себя частью стада. Я не выдержал, шепнул уже привычное заклятие. На мгновение ощутил легкость раздвоения. Часть сознания выпорхнула из тела, словно воробей, рванулась к сочащемуся влагой небу, но ударилась в твердую стену. В виски ударила боль. Я покачнулся и застонал. Мроновы служители! Успели накрыть колпаком поле боя. Теперь я слеп как никогда. Видеть передвижения вражеских войск, как на границе, не смогу.
Сосед посмотрел удивленно, поддержал под локоть.
— Что с тобой, парень? — спросил воин обеспокоенно. — Ты терпи. Знаю, страшно, но будь мужиком!
Я отмахнулся от сердобольного ратника, засмеялся сквозь выступившие слезы. Мужик, куда уж там! Виски жгло, в затылке стучала тупая боль. Я перешел на Истинное Зрение и уважительно присвистнул. Служители опять расстарались на Высшую Магию. Мне не сломать заклятие. Ну и Мрон с ним, не смертельно…
Дождь усилился, стало холоднее. С неба посыпались редкие хлопья снега вперемешку с водой. Имперцы упорно пробовали протаранить гномью фалангу. Но каждый раз коротышки сбрасывали скифрцев с холма. Вдогонку врагам летели арбалетные болты, несколько раз сверкали огненные шары, молнии. В бой вступили наши боевые маги.
Я поежился, кидло глянул в серое мокрое небо. Если так пойдет и дальше, я подохну от холода, а не от вражеского клинка. Сражение приняло затяжной характер. Ошеломленные «теплой» встречей скифрцы смешались, атаковали бестолково и вяло. Оставляли после себя горы трупов, отступали и вновь лезли по склону холма. Рыцари больше не нападали. Им не пройти было сквозь завалы тел, не набрать необходимой для удара скорости. «Если имперцы не дураки, то попытаются схитрить, — подумал я. — Всего-то и надо — если не разорвать гномий строй, так хотя бы оттеснить подальше, оставить простор для маневров».
Последнее затишье сменилось слитным ревом тысяч глоток. В центре громыхнуло, застучало и зазвенело. Гномий строй прогнулся, но выдержал напор. Одновременно с этим я услышал испуганные крики откуда-то слева.
— Обошли! — крикнул высокий воин рядом. — Обошли, гады!
— Готовься! — рявкнул сержант.
Ему вторили другие командиры. Я ошеломленно завер- тел головой, пытаясь сообразить, что произошло. Но тут раздался еще один оглушительный удар. Возникла давка. Меня отбросило на соседа. Мир вокруг завертелся: смазанные лица кричащих солдат, блеск клинков и доспехов. Меня больно ударили в живот, по голове, в ноги. Я взвыл, почувствовал, что падаю. Успел выставить руки и шлепнулся прямо в жидкую осеннюю грязь. Сверху послышалась ругань, мелькнул клочок серого неба и чей-то сапог. Какой-то озлобленный дурак спешил в бой, пытался прорваться вперед. Наступил мне на руку, зацепил носком сапога челюсть. Из глаз брызнули искры, боль тряхнула тело.
Я зарычал, попытался встать. Но меня дважды сбивали с ног, орали в ухо, били щитами и ногами. Лишь чудом удалось извернуться. Я принял вертикальное положение, сам стал раздавать тычки и затрещины налево и направо. Воины не обращали внимания, бестолково толкались и кричали. Кто от страха, кто от бешенства и боли. Я попытался вырваться из сутолоки, но безуспешно.
— Спокойно, дураки! — послышался рев сержанта. — Своих же давите! На счет «три» бьем строем. Раз… два…
Командир не успел договорить. Послышался мокрый хруст и хрип. Слева и справа тоже. Я извернулся, успел заметить белую стрелу, торчащую из глазницы соседа. Прислушался и ахнул — знакомый свист ворвался в уши. Небо почернело от множества эльфийских стрел. И опять раздались удары, хрипы и крики боли.
Паника усилилась, и меня опять едва не затоптали. Пришлось шепнуть усиливающее заклинание. Я пошел вперед, навстречу давке и шуму близкого боя. Почувствовал, как хрустят суставы, рвутся мышцы. Зарычал, словно зверь, и усилил напор. Щит вырвало из руки. Я не стал препятствовать, все равно он лишь мешал. Выставил перед собой руки, защищая лицо.
То один, то другой воин падал рядом, сраженный меткими эльфийскими стрелами. Мне в лицо брызгали горячие капли, крики слились в монотонный гул. Спину и плечи сотрясали удары. Я уже не рычал, а хрипел, ворочаясь среди бушующей человеческой массы.
Внезапно плотная стена из тел воинов исчезла, и я повалился вперед. Не удержался и рухнул в грязь. Хлебнул напитанной кровью жижи, стал кашлять и плеваться. В голове стоял страшный шум, мысли путались, а в глазах плыло.
Я тряхнул головой, прогоняя муть. Вскочил на колени и ошалело огляделся. Позади вздымалась стена щитов, из-за которой я, собственно, и вылетел. Воины Свободных Земель пятились, пытались укрыться от падающих сверху стрел. Слева рычала и возилась рыцарская конница, завязшая в нашем войске. Отряд был небольшой, но сплоченный. Я видел мельтешащие клинки и топоры. Рыцари глубоко вклинились в наш строй, старались рассечь его надвое.
Где-то далеко справа раздавался грохот. Я глянул и невольно восхитился. Гномы отступали, но очень медленно. Перед ними был завал из тел скифрцев высотой до пояса. Низкорослые подгорные воины не ломали строя, бились расчетливо и умело. Случалось, кто-то падал в переднем ряду. Но на место погибшего тут же становился другой. Во втором ряду были арбалетчики. Стреляли непрерывно, каждый залп сдерживал скифрцев, заставлял пятиться. Гномы ловко меняли второй и третий ряды. Пока одни выпускали стрелы, остальные заряжали оружие. Такую тактику я уже видел у эльфов.
В шаге от меня упала стрела, выбив гейзер грязи. Рядом еще одна. Я уловил ритм и отшатнулся. Вовремя! Третья стрела воткнулась в землю в том месте, где только что была моя голова. Я поискал взглядом и лишь через минуту разглядел светлорожденных. Эльфы стояли у дальней рощицы, осыпая стрелами наши ряды. Серебристые доспехи мерцали в струях дождя, выглядели размытыми и туманными. Если специально не вглядываться, ни за что не заметишь. Хорошая маскировка.
Обостренные магией чувства уловили движение воздуха. Я оттолкнулся ногами, кувыркнулся вперед. Но в последний момент ноги заскользили в грязи, и кувырок вышел медленным, неуклюжим. Одна стрела вонзилась в пальце от моей ноги, вторая пробила поножи. Я вскрикнул от острой боли. Наконечник засел неглубоко, лишь разорвал кожу. Я вскочил на ноги, быстро сломал древко и вытащил острие из тела. Оглянулся на ровный строй эльфов и зарычал от ненависти.
— Поговорим на равных? — процедил я сквозь зубы.
Хотел начертать Знак Огня, даже руку поднял. Но тут в голове вспыхнуло воспоминание из давнишнего сна. Бой между людьми и эльфами, отступающий отряд Мгира и чудовищное по своей разрушительной силе заклинание Серого мага… Это заклятие было первым, что я выучил из Высшей Магии. В общем-то несложное, обращаться нужно лишь к двум Стихиям — Огню и Воздуху. Раньше я его воспроизвести не мог, ядро было чересчур слабое.
Опять засвистели стрелы. Я увернулся, одну поймал в полете и медленно сломал на глазах у светлорожденных. Судя по тому, насколько густо стали падать стрелы, эльфы поняли и приняли вызов. Я перестал уклоняться, активировал один из щитов. Вспыхнула мутная голубоватая сфера. Я закрыл глаза и сосредоточился. Медленно и осторожно стал произносить заклятие. В солнечном сплетении разгорелось пламя. Я ощутил ярость огня и буйство ветра, выпалил окончание на одном дыхании и открыл глаза… Надо мной было веселое, праздничное сверкание синеватых искр. Стрелы сгорали целыми десятками, осыпались невесомым пеплом. Я перевел взгляд на эльфийский отряд и сделал ритуальный жест.
Тучи окрасились в алый цвет. В небе вспухло багряное облако, разрослось. До моих ушей долетел низкий рев. И тут же с неба ударил широкий столб огня, земля содрогнулась. Рощицу, эльфов и выехавший из-за деревьев отряд рыцарей сожгло в мгновение ока, разметало в мелкую пыль. В том месте взвился большой пламенеющий гриб, перевитый черным дымом и паром, насыщенный пеплом и комьями земли, раскаленными камнями…
