вдоль прискорбно короткой шеренги. Он выглядел не лучше, чем они.
Собайл поговорил с несколькими чиновниками Муниторума. Он подошел к ним.
Он вытащил планшет и зачитал.
— Внимание. Данный приказ отдан в сегодняшний день 777.М41, о том, что активация резерва приостановлена. Это подразделение, с присвоенным названием Тактическое Подразделение 137, или ТП 137, теперь расформировано, а его представители должны доложить в свои полки или дивизии. Итак, вы свободны вернуться в свои подразделения. Все обязательства перед ПВН выполнены. — Собайл опустил планшет и наградил их пустым, без чувства юмора, взглядом. — Не вижу в этом ничего хорошего. Вы все начали, как дебилы, и вы, все еще, дебилы. Такие, как вы, придают гордым традициям Имперской Гвардии неприятный запашок. Я никогда не отправлялся на войну с такими неадекватными солдатами. По моему мнению, вы должны оставаться в ПВН до конца ваших чертовых жизней. Вы – дерьмо. Я рад, что избавился от вас.
Он посмотрел на Кекси. — На это все. Продолжайте, сержант.
— Честь отдать! — прогремел Кекси.
Они отдали честь. Собайл еще мгновение смотрел на них, а затем повернулся и ушел.
Они опустили руки.
Кекси мгновение стоял перед ними, жуя внутреннюю сторону щеки. Его руки сжимались и разжимались, как будто представляя Сару. Сару была в шкафчике где-то, ожидая его, ожидая поприветствовать следующее подразделение ПВН.
Он смотрел на них, его глаза двигались от одного к другому. Далин не представлял себе, что Кекси был таким старым. Возможно, это была грязь на его морщинистом лице.
С последним, неуверенным вздохом, он отдал им честь.
Отдание чести было резким и твердым. Они все, инстинктивно, отдали честь в ответ. Далин почувствовал что-то горячее на своем лице, и понял, что это слезы катятся по его щекам.
— Эх, — полуулыбнувшись, сказал Кекси. — Настоящие чертовы Гвардейцы. — Он опустил руку и ушел.
Оставшись одни, шеренга медленно распалась. Некоторые сели на палубу. Другие побрели прочь. Форбокс был из тех, кто сел. Он уронил снаряжение и оружие рядом с собой, и наклонил голову, положив руки на свой череп. Далин увидел, что у него снова отрастают волосы. Резкие очертания черепа исчезли.
— Пошло все нахер, — сказал Жидкий. Кирпичник захихикал. — Пошло все нахер, и пошли вы все нахер, — продолжил Жидкий. — Увидимся в Подвале. — Он поднял свое снаряжение и ушел.
Далин поднял свою винтовку и повесил ее на левое плечо. Он подхватил свой грязный ранец правой рукой.
— Увидимся, Форбокс, — сказал он.
Форбокс поднял на него взгляд. — Ага, увидимся.
Он позвал, когда Далин повернулся. — Святой?
— Да?
— Мы сделали это, — сказал Форбокс.
— Что сделали?
— Да что бы ни было. Мы сделали это. Мы выжили.
— Ты так говоришь, — ответил Далин, — как будто это что-то хорошее.
Далин пересек палубу, высматривая выход. Он прошел довольно далеко до того, как кое-что пришло ему в голову, и он повернул назад. К тому времени, Форбокс уже исчез.
— Что ищешь?
Далин огляделся. Меррт был здесь, наблюдая за ним.
— Я высматривал Форбокса, — сказал Далин.
— Зачем?
— Потому что я внезапно осознал, что понятия не имею, какое у него настоящее имя. — Меррт покачал головой, развеселенный.
— Знаешь что? — сказал ему Далин. — Все это, все это, а я не думаю, что кто-нибудь из нас научился хотя бы одной фесовой вещи.
— Ты научился, — сказал Меррт. — Просто ты пока еще не понял этого. Идем.
— Куда?
— Мы должны доложиться в наших подразделениях, — сказал Меррт. — Полагаю, ты должен пойти со мной.
— Почему?
— А куда еще ты гн… гн… гн… собираешься?
Далин шел рядом с Танитским солдатом через шумную палубу.
— Эй, — сказал Меррт, указывая. — Это не--?
Сквозь толпы тел перед ними, Далин смог увидеть ждущую фигуру. Женщина, высокая и худая, в темной боевой форме и с нашивками сержанта.
— Ага, — сказал Далин.
— Считай себя счастливчиком, — сказал Меррт. — Моя мать никогда не ждала на распределительной палубе, чтобы встретить меня.
Далин кивнул, но он не чувствовал себя особенно счастливым. Пока он шел к Тоне Крийд, она заметила его и пошла к нему. Он увидел взгляд в глазах его ма, и почувствовал себя более несчастным, чем раньше.
— Ма? — прошептал он. Его глотка пересохла, и он очень хотел, чтобы его фляга не была пустой.
У нее в руке что-то было.
Это была Танитская кокарда.
