деревушке на границе с Нортимом; что разменял уже восьмой десяток; что пережил всех своих братьев и сестёр и что не смог присутствовать на похоронах отца. Мне хотелось рассказать о многом, но я подавил в себе это желание, впрочем, такое со мной случалось порой — хотелось выговориться — и Тэсс не была первой. Но видит Создатель эту тайну я унесу с собой в могилу. Боялся я вовсе не за себя, подобные знания способны утащить в ту самую могилу любого. Я знал, что в братстве умели манипулировать сознанием — делать так, что мы забывали какие-то эпизоды своей жизни. Надеялся, что однажды и со мной случится нечто подобное, что я наконец забуду всё, что помнить не должен и стану
нормальным, но увы. Одному Создателю известно, как Ловчие братства проделывали подобные трюки, что, если вдруг они эти воспоминания могли каким-то образом прочесть? Нет. Тэсс я подставлять не хотел. Верно говорят в Довуре: меньше знаешь — крепче спишь.
— Вальдо, ты со мной? — Тэсс пихнула меня в коленку.
— Да, извини, задумался.
— Так ты хочешь сказать, что тебе за пятьдесят? Ну разве что ты участвовал в осаде Сальсты в десятилетнем возрасте.
— Нет, мне тогда было восемнадцать, — соврал я.
— А я в этом возрасте только поступила в академию. Как быстро летит время. Как будто было вчера, а уже разменяла третий десяток, представляешь?
Она улыбнулась от чего у краешков глаз её залегли морщинки.
— У тебя красивые глаза, — сказал я.
— Вальдо! — воскликнула владеющая. — Что я слышу? Неужели это комплемент?
Я промолчал. Попытался улыбнуться, но видимо улыбка вышла рассеянной.
— Что? — спросила Тэсс.
— Надо поспать, — я решил сменить тему. — Цирк едет на восток, алианец ждёт нас в предместье у северного тракта. У нас около недели до назначенной встречи. Я предлагаю ехать с труппой до первого крупного города, а оттуда сделать крюк. Как думаешь?
— Я тебе доверяю.
К восточному тракту обоз выбрался только к утру: нас долго не выпускали с заставы Горного Полка в силу отсутствия капитана. Ни подорожная грамота с печатями маркиза, ни заверения клириков не могли повлиять на сердобольного сержанта. Я невольно вспомнил десятника Валло, который вёл наш отряд через Белые Горы. Что с ним стало? Смогли тогда остатки разведчиков вернуться или их всё же достали изменённые? Вспомнился мне и мастер Ригго.
«К беде что ли?» — подумал я и провалился в сон.
Сумдаль встретил нас холодным осенним дождём. Хозяин цирка решил задержаться в городе пережидая непогоду. В принципе цирковым торопиться было не куда и пережидать труппа могла хоть до холодов, нас же такой вариант не устраивал. Распрощавшись с Кэти, Мэри и Грегором, мы покинули обоз.
Маленький городок после шумной Тизы казался пустынным: безлюдные улицы и тихие дворики. Лишь на центральной площади наблюдалась некая активность. Но поражало не это. Здесь не ходили патрули гвардейцев, не обсуждались боевые действия, да и в целом люди были весьма приветливы и улыбчивы.
— Даже не верится, что в каких-то пятидесяти лигах отсюда рвутся бомбы и погибают люди, — заметила Тэсс.
В центре Сумдали оказался всего один постоялый двор, совмещённый с кабаком. Таверна ни таврена. Так — провинциальная гостиница. Комнаты чище, готовят неплохо, нет конюшни. Грех жаловаться, но после «Белой Розы» было весьма непривычно. Непривычно для Тэсс, я же видал места на порядок хуже.
В кабаке собрался торговый люд и обсуждали купцы как правило свои купеческие дела: цены, убытки, налоги и пошлины. Судя по кислым минам большей половины собравшихся — убытки они понесли неслабые. Впрочем, встречались среди купеческой братии и довольные лица: я бы мог поспорить, что эти-то смогли увеличить своё состояние вдвое, если не втрое. Вот уж действительно — кому война, а кому мать родная.
Непогода усиливалась и судя по низким свинцовым тучам в Тизскую марку пришёл сезон дождей, который теперь продержится до первых заморозков — скоро раскиснут дороги и конное сообщение между городами сойдёт на нет. А посему, пока Тэсс приводила себя в порядок, я проскочил к почтовой станции и выкупил места на завтрашний дилижанс до Бирно — провинциального городка в северо-восточной части марки. Другого пути из Сумдали к северному пригороду Тизы не было, так чтобы не проезжать мимо восточных ворот города. В силу последних событий я подозревал, что патрули там будут на каждой развилке.
В Бирно мы прибыли к вечеру следующего дня. В запасе у нас оставалось несколько суток, поэтому было решено снять номер в самой дорогой гостинице и погулять, что называется на все деньги, благо ливров у нас оставалось с избытком. Тэсс заказывала в номер изысканные блюда и экзотические напитки, употреблять которые я опасался, ограничившись старым добрым цванийским джином. Мы даже купили колоду карт и расписывали жандармика — Тэсс играла неплохо и сумела выиграть три партии из десяти.
Утром второго дня я прогулялся к банку де Ватта и запросил доступ к одной из тайных ячеек братства. Тщедушный банкир проводил меня в хранилище и оставил наедине с чёрным ящиком, запечатанным символом солнца. Капля моей крови распечатала ящик, и я выудил на свет янтарный шар.
«Братья?» — мысленно призвал я.
Ответа не последовало. Я обратился снова. Тишина.
Покидал банк я в удручённом состоянии. Круг молчал. Такое было со мной впервые. Позже Тэсс уверяла меня, что всему виной заблокированная восьмая сфера, и я даже поверил ей на какое-то время — не хотелось портить последний день отдыха своей кислой миной, — но уже по приезду в северный пригород Тизы чувство беспокойства вновь вернулось.
В предместье располагался лишь один приличный трактир. Алианец должен был быть уже здесь, потому как запозднились мы на сутки: в пути нас застал снегопад и пришлось пережидать непогоду на почтовой станции. Первые заморозки пришли раньше ожидаемого. Мороз сковал лужи, а с неба сыпали крупные хлопья снега. Пригород занесло по щиколотку, но усердные подмастерья — в этом предместье стояли кузни и литейный заводик — расчищали снег широкими лопатами, выдыхая клубы пара.
Тэсс направилась в ближайшую лавку приобрести тёплые вещи, а я заглянул в трактир. Стоило разведать обстановку. В зале было немноголюдно: троица забулдыг кидала кости за столом в углу и на меня они не обратили внимания; парочка купцов расправлялась с жаренным поросёнком, они громко чавкали и обсуждали какие-то свои дела с набитыми ртами — вызывали
