«Бардак» дернулся всем корпусов и как спринтер, бросился вперед. Я открыл огонь из КПВТ. Тяжелые болванки пуль выкосили несколько рядов зомби, расчищая пространство перед капотом ЗИЛа. Я стрелял, пока не закончилась лента, в которой было пятьдесят патронов…последние пятьдесят патронов в этой машине. Пули из главного калибра БРДМа, начисто выкосили мертвецов на площади метров десяти перед ЗИЛом, а потом в толпу зомби ударил наш «бардак». Петрович все-таки схитрил, а может и наоборот, спас не только нас, но и ЗИЛ – в самый последний момент, когда, я весь сжался в ожидании удара, «бардак» вильнул в сторону, и, сделав лихой вираж, развернулся, практически на месте, сбивая носом и бортом мертвецов, тем самым, делая еще длиннее, свободную от зомби, полосу перед ЗИЛом. Пусть всего на несколько метров, но длиннее. Парой, именно пары метров не хватает, чтобы выскользнуть живым из цепких объятий старушки смерти. Во время этого виража, я снова ударился всем телом об внутренние стенки машины, при этом шлем слетел с головы – не выдержал ремешок, а локоть зацепился за что-то острое, и вспышка боли пронзила левую руку.
Петрович гнал машину, не обращая внимания на дорогу. Успокоился наш водитель только, тогда, когда «бардак» отъехал километра на два от дороги. Следом за нами, как привязанный шел ЗИЛ.
Приказав Петровичу остановиться, я повернул на триста шестьдесят градусов башню БРДМа, осматривая пространство вокруг. Вроде, все чисто, мертвецов нет. Вокруг, только заросшая весенней травой степь.
- Ух, ты, какой воздух вкусный, - тихо прошептала Марины, открывая боковой люк «бардака».
Не сговариваясь, мы все полезли наружу. Воздух и, правда, был свежий и вкусный, им хотелось дышать, дышать… и еще раз дышать. Не удержавшись, сел прямо на землю, вначале хотел прислониться к колесу «бардака», но наша машина была целиком, от протектора колеса, до орудийной башни в кровавых ошметках мяса и бурых разводах вонючей жижы. Встав с земли, отошел подальше от БРДМа и снова сел на землю, рядом с машиной нельзя было стоять – гнилостный запах смерти и приторно-сладкая вонь разложений создавали такой «аромат», что он сбивал с ног, похлещи пули.
Рядом, на земле, не обращая внимания, ни на что лежала Марина и Артем. Кажется, девушка рыдала, она зарылась лицом в траву и её плечи вздрагивали. Петрович стоял возле «бардака» и жадно пил воду из фляги. Хотя, нет, судя по тому, как он закашлялся, и как раскраснелось его лицо, во фляге была не вода, а как минимум водка или спирт.
- Оставь, - сказал я Петровичу, протягивая руку к фляге.
- Внутри машины, в корме, стоит ящик из-под инструментов, возьми, там на всех хватит, - скороговоркой, проговорил Петрович, вновь припадая к горлышку фляги.
Внутрь «бардака» лезть не хотелось, но, что поделать, когда надо! Ящик, я нашел быстро, вытащив его наружу, открыл. Инструмента внутри не было, там лежали шесть полулитровых бутылок с алкоголем: две с коньяком и четыре с водкой, закуска – три плитки шоколада и десять пластиковых стаканчиков, запаянных в целлофан.
Разорвав целлофан, вытащил два стаканчика, взял плитку шоколада и бутылку коньяка. Вернувшись, к лежащим на земле Марине и Артему, а налил в стаканы коньяк и насильно заставил их выпить. Остатки коньяка, допил сам…прямо из горлышка. Алкоголь, горячей волной прокатился по пищеводу и ухнул в желудок, но крепости напитка, я так и не почувствовал. Лишь, какая-то сила, которая сжимала все мои внутренности, исчезал, и я облегченно улыбнулся.
- Фу, мля, а я думал, что это конец! – плюхнувшись на задницу, блаженно улыбался я.
Из кабины и «кунга» ЗИЛа вылезли измученные парни. Один из бойцов, здоровый такой на вид, сам передвигаться не мог, его тащили под руки. Я вспомнил его, по поселку, он еще, все время ходил в короткой майке, выставляя напоказ рельефную мускулатуру, а еще, вроде бы утверждал, что работал, в какой-то супер засекреченной конторе, по найму «диких гусей».
Спиртное из инструментального ящика исчезло за пару минут, никто не обратил внимания на шоколад и стаканчики, так и пили из горла, передавая бутылки по кругу. Пока люди приходили в себя, умывались и осматривали раны, я связался по рации с БТРом и КамАЗом. У обеих групп, все было в порядке – КамАЗ смог обогнать движущуюся волну зомби и отец Михаил установил три мощных заряда на пути движения мертвецов, а БТР, пользуясь своим преимуществом в броне и массе, а также повышенной проходимости, двигался параллельно армии мертвецов, «поливая» её свинцовым дождем. Все-таки БТР для этого и предусмотрен, там есть штатные амбразуры, пулеуловители, а также предусмотрена система вентиляции.
Запасная группа из нашего поселка, уже достигла хвоста длинной «змеи» мертвецов, и «отщипывала» от неё по кусочку, отстреливая самых медленных зомби.
Группы из Щелкино тоже выдвинулись, заняв позиции на холмистой гряде, там, где были первые защитные ограждения. Туда же подтянули ЗУшку, и все крупнокалиберное оружие, что было в наличии – нельзя было допустить, чтобы зомби прорвались через гряду, потому что сразу за ней начиналось поле с газовыми «качалками». Стоило ли говорить, что стрелять по мертвецам, которые бродят среди насосов качающих горючий газ и недр земли, смертельно опасно. Так же из Щелкино привезли дополнительные листы железа, доски, арматуру и прочий строительный материал и сейчас несколько бригад пытались возвести дополнительные укрепления. А перед самой грядой несколько экскаваторов поспешно отрывали длинные траншеи, призванные хоть немного задержать мертвецов. Вот всегда так у нас – пока гром не грянет, русский мужик не перекрестится. Почти две недели ничего не делали, в носу ковырялись, сволочи! А тут решили за пару часов построить непреступные стены!
- Отдохнули? Пора возвращаться, - приказа я. – Манул, забери наши «бубны» к «ручнику», мы уж как-нибудь «калашами» обойдемся.
- Я не поеду! – визгливо закричал, тот самый мужик, который не мог самостоятельно ходить. – Хоть режьте! Лучше я здесь умру, чем вернусь, к тем голодным монстрам!
- Да, пойми ты, дурилка, что мы не можем тебя, сейчас отвезти на базу, нам надо возвращаться к дороге, - примирительно сказал я, подходя к лежащему на земле человеку.
- Я не куда не поеду! Я сам, пешком до базы дойду! – твердо произнес мужчина.
Было видно, что бедняга находиться на грани, еще немного, и он впадет в истерику. Странно, с виду вроде здоровый бугай. На таком пахать и пахать, а ведет себя как правозащитник, прости господи, за такое сравнение. Вон, Артем, подросток еще, а стоит себе, молча, и только от нетерпения на месте притоптывает, видно, что не терпится пострелять по мертвецам, а может, это просто алкоголь в крови играет.
