— Игорь, — проворковала Северина, — давай без долгих прелюдий. Я сама иногда люблю, когда в постели, перед тем как трахнуть, мужчинка проявит внимание и ласку, по не путаю секс с делами.
— Пойми, — тихо и очень серьезно произнес журналист, — что бы ты ни говорила, но то, что нашел Бэлческу, принадлежит всему человечеству.
— А, вот даже как?! — издевательски рассмеялась девушка. — Человечеству, значит?! Не находишь, что несколько смешно рассуждать о благе человечества в компании трех преступников? Впрочем, разве я против? Но неужто у всего человечества не найдется денег на небольшую виллу в Швейцарии для его благодетельницы? Всего на одну виллу?! — Голос ее сорвался на крик.
— Не знаю, понимаешь ли ты, что может случиться, если… — Игорь запнулся, мучительно переводя дыхание. — Хотя ты вроде ученый и должна осознавать это лучше меня. Но уразумей хотя бы одно: тебе в одиночку это дело не поднять — и никому не поднять! Тебя сожруг с костями — в лучшем случае просто аккуратно отберут добычу. В худшем…
— Та–ак… — процедила Северина. — Начинается! Ты это сам надумал или тебе успели подсказать?
— А если и подсказали, что с того?! — вспылил Игорь. — Умные учатся на чужих ошибках! А вот дураки гробятся на собственных! Вспомни хоть своего Агдама, хоть Туракинова. Они тоже много хотели, да мало получили!
При этих словах Кондор поневоле напрягся — ибо нашумевшая история доктора наук Туракинова, поднявшего ни с того ни с сего мятеж в одном из научных лагерей с привлечением Темных и наемников и натворившего дел пару лет назад, среди призонного люда активно обсуждалась. Что там и как именно было, военные и ученые сумели скрыть — зато четыре сбитых вертолета и кучу пострелянных миротворцев спрятать не удалось.
— И кто же конкретно внушил тебе эту мудрую мысль? — между тем осведомилась Северина. — Кого тебе твой Шаровенко сосватал? Беловол, Кондратьев, или бери выше — сам Дударь?
Тут Кондору стало совсем не по себе. Генерал Дударь — шеф Специального управления при правительстве Белоруссии, курировавший Зону от Минска, был личностью довольно известной: сталкерская молва связывала его имя с немалым числом щекотливых историй — в духе этой, куда он угодил благодаря Игорю.
— Можно подумать, я бы и сам не догадался… — опустив глаза, неуверенно произнес Муратов.
— Недурно. — Северина плюхнулась в кресло, закинув ногу за ногу. — И ты знаешь, я тоже давно догадалась, что одной это дело не потянуть. Нас тут трое. Что вы скажете об учреждении… назовем это акционерным обществом по реализации того, что мы нашли? Скажем, мне половину, а оставшаяся половина — вам двоим? По–моему, Игорь, это будет справедливо. И не волнуйтесь — есть у меня соображения, как натянуть нос всем, включая и мудаков в штатском. А ты, сталкер, что скажешь? — вдруг пытливо уставилась она на него.
— Я в эти ваши дела влезать не собираюсь, — бросил Кондор. — Сами реализуйте и продавайте, сами и садитесь на цугундер за свои дела. Мне бы получить свое вознаграждение. Я что? Я мясо радиоактивное, мне бы на водку хватило.
— Ох, прогадаешь, сталкер, ох, прогадаешь! — с чувством выразилась Северина. — Ведь не знаешь, от чего отказываешься! Ты думаешь небось, что ученая дура тут сбрендила и невесть что напридумывала, а теперь собирается свернуть себе шею на пустом месте?
Он помотал головой, хотя, если честно, что–то такое именно и думал.
— Не веришь? — вампирообразно ухмыльнулась Северина. — Правильно делаешь — тут никому верить нельзя. Но вот взгляни–ка хотя бы на это!
Она подошла к шкафу с тонированными стеклами и, раскрыв двери, вытащила наружу тронутый ржавчиной автомат.
— Вот полюбуйся — да внимательно смотри, — швырнула она оружие Кондору. Бросок вышел по–баскетбольному сильным — так, что он едва успел поймать. — Не бойся — он не заряжен.
Он осмотрел ствол со всех сторон. И в самом деле — странная штука была не похожа ни на один из автоматов, которые он держал в руках, а держал он их в руках немало.
— Это изделие мы нашли в коридорах минус седьмого этажа, — сообщила Северина. — Рядом с ним был труп в нестандартном снаряжении — правда, к сожалению, уже здорово подгнивший и сильно поеденный здешними мышками, так что толком определить, кто это, не удалось. Ну–ну, посмотри, ты ж должен понять, сталкер, вроде как стреляющие железки почти твоя специальность.
Кондор и в самом деле все больше погружался в недоумение.
Он мог поклясться, что ничего похожего не видел ни вживую, ни на картинках или в фильмах. Хотя… чувствовалось, что странное изделие имеет то же происхождение, что и до винтика знакомый АК–47: что–то изобличающее, так сказать, породу — как в собаке угадывается волк. Даже калибр был тот же самый.
Еще раз он пробежал взглядом по стали и дереву непонятного оружия. Все было в нем как–то не по правилам. Собранный по модерновой системе «блоупап», он тем не менее выглядел изделием времен давних. Вытянутая ствольная коробка, совмещенная с деревянным прикладом в виде приклепанного к стальной пятке дубового треугольника. Пистолетная рукоять, как на помповухе, и сильно искривленный толстый, видимо, двурядный магазин, против всяких правил вынесенный куда–то за спусковую скобу — наподобие как на австрийском штурм–карабине «АУГ». Возвратная пружина над стволом, замысловатая прицельная мушка; сверху на стволе — другая деревянная накладка и длинный дульный тормоз. «Окно» для выброса стреляных гильз справа, с откидывающейся вниз крышкой, и рукоятка затвора над цевьем. Предохранитель не сбоку, а вообще внутри спусковой скобы, перед крючком. Защелка магазина зачем–то была воткнута в низ рукоятки. И еще короткая цепочка с крюком, соединяющая спусковую скобу с донцем магазина. Все вместе казалось на первый взгляд неуклюжим и не особо ухватистым — но была вместе с тем в непонятном оружии какая–то особая законченность.
— Ты еще на номер посмотри и на дату, — елейно усмехнулась девчонка.
Кондор посмотрел.
— Номер 3244–48492. Сделано в СССР. 1992 г. И чего?
Он бросил автомат на палас.
— Историю помнишь? — осведомилась девушка. — С девяносто второго должна уже идти «Мейд ин Раша». Свен незадолго до смерти пробил изделие по сетевому каталогу, — продолжила Северина. — Этот автомат известен и в нашем мире. Но он никогда не поступал в армию, и их осталось всего несколько штук в одном русском оружейном музее. Он был сделан очень давно, и с тех пор о нем никто не знал, кроме горстки любителей. Просто у нас в мире приняли на вооружение автомат Калашникова, а там — вот этот.[7] Вот и думай сам — рехнулись тут яйцеголовые или нет? Ну ладно, — вдруг гибко поднялась она. — Пошли — это надо видеть… Посмотришь и поймешь. Сам все поймешь. Тогда и решишь, как быть…
