Владимир Ильин - Шериф

— Все? — с надеждой спросила Тасья, завершая каст лечения на Джонатана. Маны было мало, монстры били крайне сильно, снимая за один удар пятую часть Здоровья, еще немного — и группа оказалась бы на грани падения.

— Где-то должен быть еще босс-охранник, — подсказал Лео, — но он не двигается, а запирает вход. Обычно так.

Девушке все же удалось выбить десяток минут на отдых — мужчины рвались геройствовать дальше, позабыв про скорую ночь и усталость. Остановка вышла как нельзя кстати — враг, предсказанный эльфом, поджидал в какой-то сотне метров.

Пред огромными вратами цвета крови и ржавчины, могучим исполином возвышаясь метров на шесть, дремало настоящее олицетворение человеческих пороков. Необъятно-толстое, с рассеченной губой и костью в носу, в одной лишь набедренной повязке, оно опиралось на обломок кости с себя ростом и довольно похрапывало. Порыв ветра принес запахи смрада и разложения.

— Тролль, — выдохнула Тасья, обновляя заклинания на группе и спешно перенося баночки со снадобьями в поясные кармашки.

— Вот и свиделись, — словно старому знакомцу, что немного не сочеталось с кривой ухмылкой, сказал Джо и широким шагом двинулся вперед.

— Шеф, боевой порядок, ваша позиция справа, — затараторил Эбер, забегая вперед шерифа и пытаясь его удержать. Сейчас, за один шаг до цели, совсем не хотелось завершать поход из-за непонятной инициативы начальства. — Шеф, мы ведь одна команда!

— Это личное, — мрачно произнес Джонатан, огибая друга и доставая кувалду. — Приказываю не вмешиваться. Арчибальд, проконтролируй.

Подчиняясь команде, черный дракон мягко отсек компанию от Лоренса и предупреждающе рыкнул, стоило гному шагнуть вперед. Он просто не понимал, какой опасности подвергает себя хозяин!

Друзья с некой беспомощностью смотрели, как Джо идет в лапы неизбежной смерти. Одинокая фигурка с горящим молотом смотрелась несерьезно на фоне зловонного гиганта — высокий, по людским меркам, Лоренс не доставал троллю даже до пояса.

Наконец Тасья не выдержала и зажмурила глаза, отворачиваясь. Вслед за ней с досадой и смущением отвернулись остальные: гибель друга — это не то зрелище, которое хочется видеть.

Четыре сокрушительных удара раз за разом заставляли выживших вздрагивать. Катились слезинки из девичьих глаз, оплакивая безумство героя. Затем — тишина. И могучий рев победителя… Невероятный, невозможный, дарующий пьянящую радость!

— Ну? Кто тут еще хочет меня забанить? — рявкнул Лоренс, наступая на грудь рухнувшему сопернику.

— Ты жив! — криком изумления и счастья прозвучали два голоса.

— Данные измерений по кувалдометру — четыре удара, — задумчиво поведал Эбер, делая очередную пометку. — Высокий уровень опасности!

Сержант Фернандес был зол. Впрочем, любой мог разозлиться, если бы его левую ногу пытался прокусить человек, с которым как-то надо было наладить отношения. И ладно бы только один ненормальный! На руках бульдожьей хваткой повисли два орка, никак не реагируя на увещевания и попытки стряхнуть их — только косились на (видимо) своего босса и старательно повторяли его действия. То есть грызли.

Игра на их потуги реагировала вполне адекватно, методично уведомляя Фернандеса о полученном уроне на ноль или на одну единицу урона — как и положено, когда игрока сто двадцатого уровня атакуют игроки первого, шестого и седьмого уровней («высокоуровневыми» оказались два орка — видимо, прокачались на бабочках). Он бы мог прибить их одним движением руки, но тогда рисковал потерять источник информации, без которого найти владельца краденого единорога, а вместе с ним и само животное стало бы невозможным. Слишком велик и опасен лес, чтобы наобум разведывать его окрестности, а устраивать засаду в городе не имело ни малейшего смысла — местные почему-то очень уважительно относились к угонщикам единорога и наотрез отказывались помогать, более того — обязательно разболтали бы разбойникам о чужаке и его интересе.

В общем, ждать нельзя — только атаковать самому, надеясь на свою счастливую звезду и удачу. Так что приходилось терпеть, изредка потряхивая затекшими руками, параллельно скрипя извилинами в попытках придумать, как перевести эту внезапную и совершенно непонятную истерику в русло переговоров. Непонятной она была еще и потому, что странная зубастая троица точно не принадлежала к сообщникам похитителей — ни один из опрошенных свидетелей не упоминал колоритную группу, разодетую в одинаковые черные костюмы. Да и не могли быть преступниками те, кто представлял госструктуру — иным и невозможно попасть на первом уровне в свежеоткрытую локацию, — и тем более не имели бы при себе удостоверения. Другой вопрос — почему двоих из единой группы держала под арестом стража, заставляя заниматься ловлей бабочек, а третьему с должным уважением помогал комендант? Вопросов было много, они порождали такой сумбур в голове, что отчаянно хотелось сорваться и закурить.

— Далась вам эта лошадь, — досадливо цокнул Фернандес.

Снизу что-то воинственно промычали и усилили хватку.

«Вы получили две единицы урона».

— Давайте договоримся. Мне — пони, вам — эльфа. О’кей?

— Фыфы фы нафый!.. — через складку закушенной одежды экспрессивно промычал обладатель заветных координат.

— Сам такой, — буркнул Фернандес, потянулся было почесать затылок, да груз на руках не дал.

Что-то надо было придумать, идти на определенные уступки, но каким образом?! Какая-то мысль вилась на краю сознания, но все не могла оформиться. Что-то очевидное, что вполне может сработать… Стоп, они ведь не знают о штрафах на уровень, не знают о собственной слабости и игровой механике! Что это значит? Ага!

— Сэр, вы победили. Я сдаюсь в плен, — изобразил смирение сержант, — и согласен препроводить вас по лесу туда, куда вам нужно. Я отличный следопыт!

На полтора метра ниже сверкал недоверием и подозрительностью взгляд «победителя».

— Можете меня связать, — подсказал Фернандес, заметил колебания «босса» и доверительно добавил: — И даже тыкать копьем.

Искушение было слишком велико.

— Вперед, каналья! — Острие копья кольнуло чуть ниже узла на руках.

«Вы получили три единицы урона».

— Как скажете, сэр, — покорно ответил сержант, стараясь не выдать себя улыбкой. Скоро он достигнет цели!

Свет заходящего солнца добавил контрастных, ядовито-красных оттенков массивным вратам ущелья в последний штрих прихотливого узора поверхности, после которого на первый взгляд бессмысленное сочетание охристо-ржавого, алого и красного цветов собралось в единую картину битвы. Там, на совмещенных створках, ныне видевшихся живописным полотном, в левой части бесновался алый ящер, поливая все пред собой чистым пламенем, а на правом сомкнуло ряды воинство в обгорелых, потрепанных черно-алых туниках. Небо над ними застилали красно-алые облака, зачеркнутые тенью сотен стрел, летящих в крылатого гиганта, под ногами шипел раскаленный камень, не давая ступить ближе, но противники не отворачивали в сторону и должны были сойтись с минуты на минуту — если бы картина на створках могла двигаться…