Треш окончательно оклемался, заерзал, разминая затекшие ноги, колени онемели от долгого стояния на твердой поверхности. Сталкер попробовал подвигать руками, но бандиты знали свое дело – крепко стянули запястья. Без куртки, в одной рваной окровавленной тельняшке и штанах стало зябко. Он весь ушел в себя, анализируя полученные ранения, сканируя организм на дееспособность. Оказалось, что дырка в плече сквозная, а предплечье кровоточит от длинной резаной раны, в бедре засели стеклянные осколки, а голова гудит от контузии и полученной гематомы на весь висок. Ухо смягчило удар посоха лже-Болотника, когда агент «Всевластия» с помощью «медузы» и «ксерокса» невидимкой вступил в схватку с группой Треша. Да уж, невидимый боец – грозный и сильный враг. Победа в таком случае предопределена сразу. Ухо не дало черепу расколоться, но само выглядело никудышно. «Значит, и левая рука, и левая нога в отключке! На них надежды нет. Что у нас с оружием? Абсолютно ничего, чем можно вести бой. Даже кристалл забрали. Вон он, висит на шее этого урода… Хорошо, что все остальные арты оставил заранее в подвале соседнего дома! «Барбарис» забрали тоже. Итак, что имеем? Друзья все рядом… Упс, а где Вальтер? А-а, вижу, вижу… Вон он, с краю шеренги. Капец, похоже, солдату! Совсем плох. Да, все изувечены и побиты, пленены, на коленях перед врагом. Мда-а, ситуация… Противник? Старикан с клюкой и трое бандитов. Один выделяется экипировкой и оружием, стоит чуть отдельно от остальных. Ухмылка на давно небритом лице с рыжей щетиной. Явно Главарь «черепов». Медальон на груди в виде скелета. Точно, это старшой у отморозков местных! Оружие… два автомата, карабин, ножи, топор, тесак, посох. Гранат нет, коктейлей тоже. А где остальные головорезы? Странно. Поди, мы укокошили почти всех, а кто остался, тех поставили охранять высотку там, внизу. Раненых куча должна быть. Где они? Вероятно, там же, внизу. Пускай. Так. Итого – четверо. Нас девять, но Вальтер не жилец. Да и Савва, смотрю, при смерти. Блин, не уберег парней! Так глупо в конце всего встрять… попасть в засаду. Тут и предателя не нужно стало, все сделал этот фальшивый доктор. Предатель? А кто он среди нас, если…»
– Я уже понял, что молчать будете до смерти! – Лже-Болотник медленно обходил ряд преклоненных пленников, держа посох наготове.
От вояк и сталкеров, пребывавших на грани жизни и смерти, можно было ожидать любого подвоха. Человек вообще существо странное. Умирая или понимая, что умрет, он может либо полностью отдаться в руки палача, сдаться психологически, либо, как волк, загнанный в угол, ринуться в последнюю схватку.
– Поэтому вы и умрете, все! Но спрошу последний раз. Вдруг все же жить кому-то из вас хочется? Итак, где святые артефакты всех фортов? Мне нужны «аура», «изоплит» и «роса». К тебе, Избранный, это относится особо! Куда ты дел артефакты?!
– Хрен тебе, шестерка «Всевластия»! – бросил Треш и тут же напрягся, ожидая нового удара. Но лже-Болотник только ухмыльнулся.
– Чтоб ты знал, сталкер, я не служу «Всевластию». Наш клан стоит отдельно от всех группировок Пади, мы сами по себе, нас боятся, уважают и ценят!
– «Охотники за головами», что ли? – с трудом поднявшийся с пыльного гудрона Холод скривился от отвращения и смачно плюнул под ноги незнакомца в сером.
– А что, не похож?
– Троглодит лучше выглядит, чем ты, чучело огородное!
– Скот… – Взмах посоха, и бедняга Холод снова рухнул набок. Кажется, хрустнула ключица спецназовца. – Значит, молчать будете? Треш! Где арты?! Мы все равно найдем их, потратив время на прочесывание округи, но найдем! Не мог ты далеко запрятать их. Либо на мельнице Доцента, либо на соседней улице. Там, где вы готовились к штурму. Начнем с последнего варианта. Где происходил ваш сбор перед осадой высотки?
– В Пади, за столиком с пивом. Развяжи руки, урод, я пальчиком покажу тебе направление, – сказал брезгливо Гучи и снова схлопотал по груди клюкой.
Остальные бойцы сидели смирно, потупив взоры и молча воспринимая издевательства допроса. Вид товарищей вызывал сочувствие и грусть: избитые, израненные тела, изодранная одежда, унылые лица. Треш лихорадочно соображал, что можно предпринять, как исправить патовую ситуацию. И спешили ли им на выручку Злата, Фифа, Тим, люди Доцента? Хотя какие там люди Доцента?! Простые поселенцы, не обученные военному делу и морально подавленные. Как и Самоделкин…
Треш еще не знал, что от группы прикрытия в живых осталась только Злата. Когда на подходах к их огневой точке под ногами спешащих бандитов сработали «ежики» Холода, разметав часть головорезов, Самоделкин вызвался прикрыть Злату.
– Мы все умрем, не сейчас, так позже, – заявил инженер, меняя позицию, держа пулемет в тонких сухих и дрожащих руках. – Я прикрою вас, милая девушка. Вам с Трешем еще жить, любить, детей рожать. А я повидал мир, войну, горе и радости Пади. Ступайте, Злата, возьмите мою суму со всем оборудованием к дрону. Там и «батарейки», которые, возможно, вам пригодятся в дороге. Передайте командиру привет. Он хороший человек, и люди доверяют ему не зря! Пусть не смеет каяться, он не виноват ни в чем. Мы сами пошли, сами выбрали этот путь. Зима и Семеныч уже где-то там, среди светлых заливных лугов и мирной жизни, а быть может, со своими семьями в прошлом, в радости и покое… Ч-черт! Не забывайте Самоделкина! В миру Сергея Александровича Болдырева. Ступайте… я готов!
Злата поцеловала инженера в грязную, мокрую от слез щеку, кивнула, схватила сумку и побежала к краю крыши.
Три минуты Самоделкин держал оборону. Не боец, не вояка, а простой инженер с золотыми руками. Три минуты он еще жил и боролся. Не существовал…
* * *
Светало. Девять пленников, усаженных бандитами в ряд, желали увидеть рассвет живыми. Горизонт на востоке уже начинал розоветь, туда теперь косился каждый из бойцов в надежде на озарение, моральное удовлетворение, помощь. Враги всеми силами пытались выудить правду о схроне с артефактами, оружием и снаряжением отряда. А еще о порталах Стражей, их местонахождении, принципе работы и возможных ловушках. Это напрягло Треша, ведь даже он, Избранный, побывавший во Вратах и Раю, и то не знал про порталы до последнего времени и до сих пор ни разу их даже не видел! А тут совершенно посторонний человек говорит о них и Армаде столь открыто и свободно, словно и вправду был там неоднократно!
Охотник за головами свирепел, выходил из себя, орудуя посохом, как дубинкой, лупил пленных, наносил им новые увечья и выбивал дух. Но воинственный пыл друзей только рос, никак не желал ломаться. Усмешки и смелые взгляды на окровавленных лицах говорили о стойкости, силе и нерушимости уз боевого братства. Никто из них, да и из палачей тоже, не посмел бы поручиться, чем все закончится, но дальше случилось то, что никто не мог себе даже представить.