Олег успел еще разглядеть, как Дмитрий падает вперед, и после этого ослеп…
Яркий свет хлестнул по глазам, дикая боль затопила череп, хлынула вниз по позвоночнику. По ушам ударил громогласный треск, пол под ногами зашатался, Турнов взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.
Треск превратился в гром, в живот ударило нечто тяжелое, вышибло дыхание.
– Аааааа! – пробившийся через грохот катаклизма дикий вопль мог принадлежать только Глазастому.
Олег отступил на шаг, запнулся обо что-то и шлепнулся на задницу. Заморгал и понял, что все исчезло – и сверкание, и грохот, и даже терзавшая тело боль. Остался только запах гари и негромкое поскуливание, да еще холодное, мокрое прикосновение ко лбу.
Подняв глаза, Олег увидел, что крыши над головой больше нет, что вверху черное небо. Огрызки стен сохранились, и на одном из них продолжали безмятежно тикать круглые часы.
Они показывали два пятьдесят семь.
Поскуливание исходило из-за покрытого пылью и грязью дивана, где что-то шевелилось.
– Глазастый, ты? – спросил Олег.
– А кто же еще? – выглянул из-за спинки альв, сквозь белый туман сверкнули его синие глаза.
– У нас получилось?
В голове царила гулкая пустота. Чтобы вызвать из небытия какую-нибудь мысль, приходилось напрягаться. Шевелить языком тоже удавалось с трудом, но в остальном Олег чувствовал себя сносно. Понятно, что ныли и болели полученные за последние дни синяки, порезы и ожоги, но на них можно было пока не обращать внимания.
– Смотря что. – Глазастый поднялся, кокон его стал чуть менее густым. – Если мы ставили целью разгромить дом того зазнайки элохим, то да…
Альв не преувеличивал: в крыше образовалась дыра размером с кухню, от находившегося над кухней помещения не осталось и следа; от нескольких стен сохранились только воспоминания, другие тоже пострадали; с того места, где стоял Олег, можно было видеть входную дверь и даже задний двор.
Снежинки залетали на кухню, несмело кружились и опускались на груды обломков. Олегу вспомнилась строка из песни группы «Кино»: «Мы заходили в дома, а в домах шел снег».
– …если мы решили раздолбать то яичко, то тоже да, – продолжил Глазастый, выбираясь из-за дивана. – От него мало что сохранилось… хотя нет… вон та блестящая пыль.
В центре кухни лежал Дмитрий, почему-то лицом вверх, и на лице его стыла та же улыбка, голубые глаза блестели. В руке принесший себя в жертву Наблюдатель держал черный нож, на груди темнела рана, кровь из нее больше не текла. Пол вокруг был усыпан поблескивавшей в темноте пылью, напоминавшей мелко истолченное стекло или алмазную крошку.
– А если насчет главного, – альв отряхнул с дивана пыль и уселся на него, – то это мы скоро узнаем. Заклинание лишилось подпитки энергии, это факт. Но что с ним произошло потом…
Олег сел рядом с Глазастым, ощутил, что зверски, до судороги в животе, хочет курить. Недавно казавшаяся неодолимой усталость отступила, затаилась, но он знал, что скоро она вернется, чтобы взять реванш.
Минутная стрелка переползла через верхнюю точку циферблата и двинулась дальше.
– Надо глянуть, – сказал альв. – Взлечу повыше, посмотрю, что на Лядова творится.
Они прошли мимо уцелевшей во всех передрягах боксерской груши и через выбитую второй раз за ночь дверь выбрались на крыльцо. Глазастый поежился, кокон вокруг него загустел, и облачко белого тумана поплыло вверх, в темное небо, продолжавшее сеять снег с дождем.
Через несколько секунд Олег потерял его из виду.
Невольно вздрогнул, когда альв появился рядом, на высоте буквально метр.
– Чего там? – спросил Турнов.
– Ничего, – отозвался Глазастый. – Чисто. Похоже, мы и вправду победили… А еще сюда едет машина.
Олег и сам уловил приближающийся рев мотора.
– Милиция? – спросил он, думая, что сил нет даже на простейший морок.
– Нет, думаю, что это кое-кто другой, – ухмыльнулся проявившийся из тумана альв. – Мне с ними встречаться не стоит. Полечу потихоньку домой, к утру доберусь. До встречи, Рыцарь, – он помахал тонкой белой рукой. – Заходи, если чего. Я скажу своим, чтобы тебя ко мне всегда пускали.
– До встречи, – проговорил Олег, глядя, как уплывает вверх и в сторону белесое облачко.
Рев мотора стал громче, свет фар упал на ворота, и через мгновение по другую сторону от них остановился микроавтобус «Фольксваген». Захлопали дверцы, послышались голоса, и через калитку к дому ринулись люди в камуфляже, в шапочках-масках, с пистолетами в руках.
Олег на всякий случай поднял руки.
– Рыцарь? – спросил один из людей в камуфляже и опустил оружие. – Ты что тут делаешь?
– Курить хочу, – честно ответил Олег.
– Вот ничего себе… – заговоривший закатал шапочку-маску, стало видно круглое простецкое лицо Володьки, одного из взводных «Аргуса». – Куревом мы тебя обеспечим. Наблюдателей не видел?
– Сколько угодно. – Олег взял сигарету из протянутой пачки, благодарно кивнул. – Оптом и в розницу. Даже целого старшего командора.
– И где он? – спросил прошедший через калитку Антон Григорьевич.
– Догнивает на заднем дворе. А в кладовке есть один живой…
Маг второго ряда нахмурился, дернул шеей. Махнул рукой, и несколько бойцов в камуфляже двинулись в обход дома. Через пару минут один вернулся, доложил с разочарованием в голосе:
– Да там слизь одна.
– Ясно, – сказал Антон Григорьевич. – Знаю, ты не врешь. Как это вышло?
– Долгая история, – ответил Олег. – И я ее обязательно расскажу, только если можно, чуть попозже.
Маг второго ряда дернул шеей еще раз, немного подумал и кивнул.
Лена выскочила из автобуса, куда элохим сносили зараженных, отступила в сторону, давая дорогу одному из «белых», и вытерла пот со лба. С неудовольствием глянула в ту сторону, где Ардиэль уже добрых пять минут в чем-то убеждал старшего из явившихся на Лядова Наблюдателей.
Чего тут болтать? Действовать надо!
Немного переведя дух, поспешила обратно к толпе, все еще слишком большой, слишком многочисленной.
Пока усилия элохим и присоединившихся к ним магов «Золотой розы» не давали особого результата. Обездвиживающие заклинания действовали плохо, приходилось силком тащить норовивших вернуться зараженных к автобусу.
Но все равно надо бороться, ведь каждый выдернутый из скопления человек или слаш увеличивает шансы, что катастрофы не будет…
Лена взяла за руку здоровенного, на голову выше ее, сатра и повела за собой. Тот послушно сделал несколько шагов, но потом внезапно остановился, и по телу его прошла волна дрожи.
– Ты что, дружок? – спросила девушка, глядя на безвольно расслабленное лицо «зеленого», в его мертвые глаза. Заметила, что в каждом появилось по крохотной искорке. – Или… или началось?
