Ознакомительная версия.
Понеся очень большие потери, атаку мы отбили. Похоже, у Хозяина просто закончились слуги. Конечно, этого результата мы и добивались, но сэкономленное время не компенсировало мертвых бойцов. Больше всего погибло европейцев – основной удар пришелся на них. Африканцы отсиделись в лагерях, китайцев Монах согнал к порталу ждать еще одной атаки, мой отряд как раз отдыхал в одном из лагерей – ждал распоряжений.
Таким образом, у Мийо появился еще один повод для ненависти. Тем не менее, он молчал – только бросал в мою сторону ненавидящие взгляды. Видимо, Паладин сумел найти убедительные слова. Что касается лично меня, я не забыл сказанных французом слов. И ничего не простил. Просто ждал лучшего времени для выяснения отношений.
Спустя неделю после нашего рейда на последний ярус ситуация выглядела следующим образом. Мы заняли тринадцать этажей Гнезда, время от времени спускаясь вниз для уничтожения особо сильных чужаков. Могли бы занять и четырнадцатый, даже пятнадцатый ярусы, но слишком многие бойцы получили ранения или полностью истощили энергетику. Им требовался отдых – хотя бы пара дней. К тому же ожидалось прибытие дополнительных сил: прилетал Сэм с отрядом из десяти псионов, союзники тоже запросили подкрепления.
Поэтому сейчас установилось относительное затишье, войска приходили в себя после мясорубки последних дней. Паладин пропадал внизу, остальные командиры старались урвать кусочки отдыха.
Причина, по которой Паладин почти все время проводил в Гнезде, заключалась в научном отделе. Дружный хор Коробка и его зарубежных коллег требовал допустить исследователей вниз или хотя бы организовать сбор материалов – список прилагается. Паладин, с самого начала решивший, что «на этой зачистке яйцеголовым делать нечего», стоял насмерть. Но даже эта крепость начала уставать. Вся база с интересом наблюдала за развитием действа и гадала, когда же разразится гроза – Таггарт вполне мог приказать убраться всем научникам, проигнорировав последствия.
Из интересных событий стоит отметить звонок Сергачева. Во время нашего бегства потерялось несколько артефактов из Резервного фонда, и генерал вымотал мне душу, требуя приложить все силы для их возвращения. Не добившись обещания, он сменил тон, упрашивая помочь Коробку в его исследованиях. Я в принципе не возражал – просто не знал, как обеспечить безопасность ученых.
– Моисей Львович, – удалось мне поймать Коробка в столовой, – генерал сказал, вы хотели бы побывать на нижних ярусах?
– Да. – Коробок торопливо дохлебал суп, отставил тарелку в сторону и обрушил на меня всю мощь словесной атаки: – Аскет, ты понимаешь запредельную важность нашего пребывания в этом Гнезде? До сих пор нам не удавалось спускаться ниже десятого яруса, не говоря уже об исследовании такого явления, как провалы. Ты даже не представляешь себе, что можно найти на нижних этажах, какие открытия там ожидают. Уже сейчас, обработав материалы наших коллег, можно говорить о прорыве в изучении строения пространства. Причем нам показывают не все данные, точно говорю. От нас что-то скрывают! – Моисей Львович зловеще блеснул модными узкими очками. – Обследование провалов я организовал. Все, чьи интересы лежат в данной области, довольны результатами, у них только одна просьба – допустить к исследованиям камеры. А вот остальные области науки не могут похвастаться свежими сведениями! Нас даже на верхние ярусы пускают со скрипом. Я просил того мордоворота, которого ты ко мне приставил, организовать сопровождение, но он отказался.
– Правильно сделал.
– Витя, нам надо вниз. – Он проникновенно заглянул мне в глаза: – Очень надо.
– Внизу чужаки, Моисей Львович. Они вас съедят, и нас вместе с вами. Максимум, что я могу сделать – это поговорить с Папой Джимом и назначить бойцов в охрану. Немного. Для сопровождения двух специалистов. Им выделят место в лагере на двенадцатом ярусе – пусть ваши люди делают оттуда вылазки. Если они не будут слушаться приказов, я выставлю их вон и больше никаких просьб слушать не стану. Согласны?
– Четырех специалистов!
По предыдущему опыту общения со мной Коробок знал, что спорить бесполезно. Я искренне стремился ему помочь, но больше предложенного дать ничего не мог. Поэтому сейчас просто молчал, глядя куда-то в сторону его правого уха – маленький фокус, выводящий собеседника из равновесия. Коробок еще немного недовольно попыхтел, но, тем не менее, согласился и даже выдавил «Спасибо».
Таким образом, две моих группы пасли научников. Я сначала подумывал поручить охрану исследователей людям майора Шивилько – того самого «мордоворота», о котором упоминал Коробок, но отказался после некоторого размышления. Все-таки они как псионы послабее бойцов СБР – кроме того, подготовка сотрудников Призрака изначально ориентировалась на другие задачи. Нас учили сражаться в условиях Гнезда и против тварей, спецназ же ФСБ тренировали против псионов.
Вопрос: кто сильнее – бойцы СБР или «магический спецназ» ФСБ? – занимал умы многих моих подчиненных. В первую очередь Злобного. Сам он, по понятным причинам, лично решить вопроса не мог – о чем сожалел горько, – зато подбивал более слабых псионов на проведение дружеского матча. Пришлось пообещать репрессии возможным участникам, после чего разговоры притихли.
В столовой было не протолкнуться. Прибыло пополнение: «старожилы» знакомили новичков с базой, японцы устроили что-то вроде демонстрации своих кулинарных способностей. Японский отряд подчинялся лично Паладину, хотя по условиям соглашения между Евросоюзом и Японией входил в структуру Европейской службы безопасности, аналога нашей СБР. Количество боевых псионов в стране восходящего солнца довольно велико – правда, в силу неизвестных мне причин уровни у них растут медленно. Тем не менее, Йосуке Мориту, командира отряда, я ставил на один уровень с Завулоном или Чернышом.
Поэтому свободное место оставалось только за офицерским столом, за которым сидел Мийо. Кроме того, сейчас там же присутствовали Монах и Бертран де Ги, заместитель Мийо, но против его общества я ничего не имел.
Командира французов я не то чтобы избегал – просто старался поменьше иметь с ним дел. В конце концов, мои нервы не железные – как бы ни утверждали обратное, – и в один прекрасный день я могу сорваться. Кому будет хорошо, если я убью Раульчика? Сейчас, я имею в виду. Но и прятаться от него я не собирался. Мой поднос опустился рядом с Монаховым.
Разговор за столом шел о предполагаемом штурме камеры. Монах предложил после нескольких рейдов на нижние ярусы напрямую ударить по королеве, не дав чужакам времени отреагировать. Французы активно возражали:
Ознакомительная версия.
