Азам озадаченно почесал подбородок, на ханских скулах заиграли желваки, наконец, он несколько раз качнул головой и сказал:
-- Хорошо Хан Па. Желание гостя в степи закон. Сделаем, как ты хочешь. Привяжем шамана к конскому хвосту живым и здоровым.
От этих слов у меня спина изморозью покрылась. Пока я соображал, как ответить, Азам, добрая душа, дрогнувшим голосом предложил:
-- Может, хоть камнем в лоб треснем, пусть дух тело покинет, живого человека конями рвать...
-- Гуманист хренов! -- Рявкнул я. -- Ни живого, ни мертвого шамана привязывать к хвостам не будем. А тронешь его -- знать тебя не хочу!
Хан с радостью капитулировал и без понуканий бросился штурмовать очередной курган. Кореша потянулись следом. Я оказался замыкающим. Плетусь вслед за остальными и пытаюсь понять, что за изверга углядел во мне Азам, если в миг отбросил все мысли о мести.
Пока я разбирался в собственных чувствах, кореша добрались до вершины и перевалили на другую сторону. Я перешел на бег и одним рывком взобрался наверх.
Красота. Легкий ветерок нырнул под рубаху и приятно студит разгоряченное тело. С высоты кургана открылся чудный вид. Слева -- длинным изогнутым червяком, разрезая степь на две части, ползет неглубокий, заросший колючими кустами овраг. Прямо -- широкой волной буйствует под напором ветра пожухлая ржаво-желтая трава. А справа...
Кольцо колдуньи Агаты сделалось горячим, черный камень пылает изнутри ярким огнем. Справа -- за пеленой густого тумана, на берегу небольшого озера ютиться кособокая хижина. Я тру глаза -- виденье не исчезает. Что бы не закричать зажимаю ладонью рот. Нашел. Я нашел ЕГО!!! Выходи Губан, встречай гостя!
Как спустился с кургана -- не помню. Очнулся уже среди корешей. Кондрат Силыч тряс меня за плечи.
-- Пахан, ты чего?
-- Глянь туда, -- указываю на туман.
-- Ну?
-- Видишь чего?
-- Тоже, что и здесь. Чернобыльник да ковыль.
-- А ты? -- Киваю Евсею.
-- Степь -- она и есть степь, чего на нее смотреть. -- Корчит рожу Фраер.
Я крепко жмурюсь, считаю до десяти и открываю глаза. Туман не исчез, кривобокая избушка на том же месте, где и была, а от озера тянет тиной и сыростью.
-- Совсем ничего? -- Растерялся я.
-- А чего надо-то? -- Глупо улыбается Антоха.
-- Азам, а ты?
-- Гиблое место это, -- говорит хан. -- Овцы там пропадают.
Остроту своего зрения я мог проверить только одним способом. Что и сделал. Снял с мизинца ведьмин подарок. Туман рассеялся. Вместо избушки трава в пояс, а от озера даже запаха тины не осталось. Налюбовавшись пейзажем, я натянул кольцо назад. Все встало на свои места озеро, дом, туман.
-- Привал. -- Скомандовал я. -- Желающие могут перекусить. За мной не ходить, я скоро.
-- Ты куда? -- Выдохнуло разом восемь глоток. Пришлось соврать:
-- Живот крутит, я мигом.
Туман был вязким, как кисель. Первые шаги оказались самыми тяжелыми. Но кольцо на пальце пульсировало, тянуло вперед. Я чувствовал себя как водолаз, у которого передавило шланг подачи дыхательной смеси. Дышать нечем, непонятный туман категорический отказывался лесть в легкие, сколько бы я его не глотал. Пришлось упасть на колени, стало легче. Через десяток метров туман сдался, а скоро и вовсе исчез.
-- Ты кто такой? -- Раздалось над ухом.
Я поднял голову. Передо мной стоял лысый старик с шикарной спутанной бородой. Из-под чистого, но мятого халата выпирает нехилый животик.
-- Ты Губан?
-- Я то Губан, а ты кто?
-- Вот, -- показал я кольцо.
-- Вон оно что, -- ухмыльнулся колдун. -- То-то я думаю, как ты сюда попал. Значит, жива еще старая перечница?
-- Бабка Агата кланяться велела, -- соврал я.
-- Локти, небось, дура кусает, что замуж не пошла?
Я промолчал.
-- Ну, коль приперся, пойдем, ужинать. Я тут на днях баранчиком разжился.
Избушка оказалась неказистой только снаружи. Стоило переступить порог и ноги утонули в толстом пушистом ковре. На окнах чистые занавески, у дальней стены широкая кровать под балдахином. На роскошной перине под кучей взбитых подушек я заметил женскую юбку. Колдун смутился:
-- Колдовал намедни, штаны хотел сотворить, промашка вышла.
Я понял -- врет, но благоразумно промолчал.
В центре комнаты на столике с изогнутыми ножками на серебряном блюде исходили паром куски хорошо прожаренного мяса. Рядом приютились две ржаные лепешки, пара кружек и пыльный кувшин.
-- Прошу, -- щелкнул пальцами Губан.
Меня обдало холодом. Из воздуха сотворился стул. И не просто абы какой, а тончайшей ручной работы, мягкое сиденье, резная спинка -- антиквариат одним словом. Я ошалел. Не знаю, что уж увидел на моем лице Губан, но остался доволен. Он небрежно щелкнул второй раз. В метре от него на ковер грохнулся березовый пенек. Лицо у колдуна сквасилось, как у ребенка, которому не купили понравившуюся игрушку. Губан покосился в мою сторону и сказал:
-- А я вот по старинке люблю, на пенечке.
К трапезе приступили в полном молчании. Какое-то время за столом слышался только хруст бараньих костей. Утолив первый голод, Губан набулькал из кувшина в кружки по самый верх.
-- Стул мелочи. Винца вот попробуй.
Я хлебнул с опаской. Замер, ожидая реакцию желудка. И не удержался, глотнул в полную силу. Меня закружил аромат осеннего сада. В одном глотке я чувствовал вкус десяток ягод. Не смешанный, каждой в отдельности, будто срывал с куста. Сначала виноградинку, затем смородину, землянику, надкусил спелое яблоко, сыпанул в рот пригоршню малины. Я пил нектар Богов. Я чувствовал себя Богом. Губан ерзал на березовой чурке и старательно делал вид, мол, ничего особенного, так, обыденная мелочь, для запивки на скорую руку. А самого распирало от гордости.
-- Еще кружечку?
-- С удовольствием, -- кивнул я и честно признался, -- такого вина никогда в жизни не пил. Бальзам для души!
Губан крякнул от умиления, потупил глазки и скромно ответил:
-- Это я еще плохо старался. Не знал, что гость к ужину будет.
После третьей кружки колдун смахнул с бороды капли пролитого вина. Спросил:
-- Ну, сказывай, чего там Агате надобно от меня?
-- Да собственно ничего.
-- Тогда сымай кольцо, не тебе дарено.
Я растерялся, по инерции потянулся к мизинцу. Но в последний момент одумался и вперил в колдуна наглый дерзкий взгляд.
-- Бабка Агата мне его подарила.
-- И что с того?
-- Она сказала ты помочь должен.
-- Вот дура баба! -- Взорвался Губан. -- Нашла что дарить. Мне от нее даже поцелуйчика не досталось, про другое уж и не говорю. Разок с руками полез, так она стерва, мне волосья с головы выдернула, ни одним колдовством опосля восстановить не мог. Сымай кольцо!