Ознакомительная версия.
Эпиос почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине. И вновь пожалел об отсутствии Леонарда. Сейчас юркий, быстрый зверь оказался бы как никогда кстати.
Самое лучшее, что можно было сделать, – вызвать Тайгера. Но на это не оставалось времени. Более того, Геспер чувствовал – тот уже ничего не сможет сделать.
Город оказался похож на лабиринт. Излюбленное построение дэймосов. Острые углы зданий, глухие стены без окон. Эпиос стремительно двигался вперед, одновременно напряженно размышляя. Каждая мысль как вспышка, ослепительная и болезненная.
Девочка, спутница Домиана, – та самая Спиро, пленница тюрьмы дэймосов. Как она оказалась здесь? В реальности, когда Геспер проходил мимо ее камеры, она спала. Но, значит, это был не просто сон, во время него юная создательница кошмаров воздействовала на ученика Тайгера. Уводила все глубже, запутывала, лишала сил.
Значит, вызывающе наглая, грубая атака Стикса была всего лишь отвлекающим маневром. На юношу напали, спровоцировали приступ, а пока все бегали и суетились вокруг, девчонка заползла в его подсознание.
Как она смогла это сделать? Домиан прикоснулся к вещи пленного титана Стикса, он не держал в руках ее игрушки.
Как два дэймоса, содержащиеся отдельно и не имеющие возможности общаться во сне, могли обменяться информацией о жертве? Им кто-то помог? Или однажды ученик Тайгера уже совершил глупость, подобную сегодняшней, позволил Спиро подсунуть себе какую-то из ее вещей и прикоснулся? Самая спокойная из пленников, самая неконфликтная…
– Ab aqua silente cave, – прошептал Геспер и перевел сам себе: – Остерегайся тихой воды.
Что движет ими всеми? Бездумная агрессия? Желание навредить сильнее здравого смысла?
Эпиос перемещался по городу, который становился все более запутанным. Статуи, время от времени появляющиеся в центре перекрестков, были серыми, излучающими страдание. Люди, кричащие от боли, корчащиеся на земле или сжавшиеся в комок и закрывающие головы руками. Животные – лошади, собаки, козы, бьющиеся в агонии. Казалось, над ними пролетела Медуза и обратила всех в камень смертоносным взглядом.
Лица всех мужчин напоминали лицо Домиана.
Девчонка напрасно пыталась сбежать. Они должна была знать, что Геспер все равно догонит ее.
Храм, прежде видимый только издали, приблизился. Мрачное здание, казалось, было выстроено циклопами, которые прикатили сюда неподъемные валуны, вывернув их из горы. Массивные колонны вряд ли смогли бы обхватить и десяток человек, взявшихся за руки. Крыша подпирала небо. Ступени, каждая высотой с небольшой дом.
Геспер не стал карабкаться по ним. Он уже давно не нуждался в привязке к реальности, в виде лестниц или веревок. Эпиос просто перемещал сон в нужном направлении. Пара мгновений – и вот он стоит на верхней площадке.
Мельком взглянув через плечо, целитель увидел бесконечный лабиринт города, который Домиан считал надежной защитой для себя и который вполне мог стать его могилой. Серый пепел продолжал кружить в воздухе.
Сновидящий вошел в храм. Гигантское помещение было наполнено громким, ритмичным звуком. Короткие, частые удары отражались от стен и метались под безграничным потолком. И Геспер знал, что это. Биение сердца. Испуганное, болезненное, на грани паники. И также было ясно, кому оно принадлежит.
С каждым шагом стук становился все более напряженным. А затем к нему стало примешиваться громкое неровное дыхание, словно порывистый шум ветра. Пустое помещение с черными стенами и гладким, лоснящимся полом было наполнено болью, страхом и агонией, которую эпиос чувствовал лучше всего.
Впереди пол раскалывала широкая трещина. Целое ущелье, из глубин которого доносился приглушенный рокот. Геспер подошел к краю, наклонился. В сером свете стали видны отполированные стены, из них, на разной высоте, свисали обрывки цепей. Ржавые, чуть слышно позванивающие. На одной, цепляясь изо всех сил за бурые звенья, висел над пропастью мальчик. Готовый сорваться в любую секунду, испуганный, но не растерянный. И хотя его сердце продолжало заходиться в частом стуке, а дыхание почти срывалось на хрипы, в запрокинутом, застывшем лице не было видно отчаяния и паники.
Нелепая пародия на тюрьму дэймосов. За те секунды, что Геспер смотрел вниз, две цепи, словно змеи, обвили ноги Домиана и натянулись.
Геспер шагнул к нему и услышал голос:
– Еще одно движение, и он упадет.
Эпиос медленно выпрямился. Девочка стояла на той стороне трещины. Неощутимый ветер развевал ее платье, и оно пузырем надувалось над тощими лодыжками. Руки скрещены на груди, губы надменно поджаты.
– Ты же понимаешь, Спиро, – мягко произнес целитель, – не тебе тягаться со мной.
– Я не хочу сражаться с вами, целер, – ответила она голосом послушного ребенка, – я знаю, что вы сильнее. Но не станете рисковать. Из-за него.
Девочка посмотрела вниз.
– Я могу испугаться – и он упадет.
Геспер знал, что не нападет на пленницу. В другое время, в другом месте, в других обстоятельствах он постарался бы обезвредить девчонку даже без помощи Тайгера. Но сейчас, она права, рисковать нельзя.
Для Домиана там, в реальности, пребывание в ловушке дэймоса могло закончиться параличом или кровоизлиянием в мозг.
– Что ты хочешь?
– Меняться, – улыбнулась она веселой улыбкой ребенка. – Отдам этого, если приведешь другого.
– Кого?
Спиро помолчала, словно собираясь придать больше значимости своему ответу. Пауза затягивалась. И наконец, когда учащенное сердцебиение Домиана наполнило ее невыносимым рокотом, произнесла негромко:
– Вы называете его Аметилом.
Москва – Рим – Токио – Бангкок
Январь 1996 – сентябрь 2014
Каждый человек, засыпая, погружается в пространство, которое называют мир сновидений, или царство Гипноса.
О мире сновидений сложено множество легенд и сказаний. Мало кто в современном мире верит в них, большинство считают выдумкой, хотя и допускают возможность существования как персонифицированных понятий, но за время существования сновидящих возникла целая система преданий о божествах и сущностях, населяющих это пространство. Самый главный и почитаемый из них:
Гипнос – Повелитель сна, верховный бог сновидений. Сын Ночи, брат Танатоса – смерти, Немезиды – богини возмездия, мойр – хранительниц судьбы, Эриды – раздора. Отец Икела, Фантаса, Морфея и других созданий сновидений. Он благосклонен к людям. Обитает в пещере, где под покровом вечных сумерек бьет родник забвения.
Сыновья Гипноса, три бога сновидений: Икел, чья отличительная особенность – умение превращаться в животных; Фантас принимает облик неодушевленных предметов, а также явлений природы; Морфей, который больше всех из остальных богов симпатизирует людям – и любит принимать облик человека.
Ознакомительная версия.
