«Стоп! — подумал я. — Тут есть один маг-механик. Ты. Так какого демона стоишь столбом?»
Я сбросил с плеча руку наемника, вышел вперед. Если буду работать обычным способом, придется запускать каждого голема отдельно. Уйдет слишком много времени. Нужно иначе. Я закрыл глаза и сосредоточился. Перед глазами развернулись управляющие плетения каждой машины. Стандартные, отличия минимальны, ведь схемы вычитывали из одних и тех же учебников, справочников. Так-так… Если ударить одновременно по этим узлам, то големы запустятся. Но как это сделать? В каком виде?..
Ответ пришел из глубин сознания. Я не стал раздумывать, зачерпнул силы из ядра и создал короткий импульс. Постарался сделать его похожим на управляющие нити, которыми обычно запускают механизмы. Секунду помедлил, а потом резко выбросил руки перед собой и рявкнул: «Вперед!»
Меня ухватили за одежду, резко дернули назад. Я открыл глаза и отчаянно заругался, попытался отмахнуться.
— Да не брыкайся ты, чародей! — раздраженно фыркнул рыжебородый воин. — Умереть захотел? Зачем под стрелы лезешь?..
— Да пошли вы! — заорал я. — Големы!..
— Работают твои големы, — хохотнул наемник. — Глаза разуй!
Я стряхнул грубые лапища с плеч и посмотрел. Наемник не обманул. Стальные гиганты оживали один за другим. Вздрагивали, делали первые неуверенные шаги, но постепенно набирали скорость. Многочисленные конечности, вооруженные клинками вместо лопат и буров, начали бешено вращаться.
Имперцы мгновенно отхлынули, стали разбегаться в ужасе. Там, где проходили машины, возникали кровавые вихри. Передовые отряды скифрцев оказались порублены на куски, уничтожены и рассеяны. Но. големы не остановились. Мерно шагая, направились вперед, на стройные ряды подоспевших копейщиков и мечников. Те дрогнули, стали защищаться. Но без толку. Копья ломались о крепчайшую броню, мечи высекали искры, тупились. Налетел большой отряд рыцарей. Слитно ударили, целя в грудь одного из железных гигантов. Раздался душераздирающий треск, крики боли и лошадиное ржание. Рыцарский клин перестал существовать.
— Мрон! — громко прошептал рыжебородый наемник и сделал жест, отгоняющий зло. — Первый раз в жизни вижу такое удивительное сражение. Если выживу, буду внукам рассказывать…
Я не обратил внимания на бормотание, стал с жадностью рассматривать выбравшихся из сражения оборотней. Пятеро, всего пятеро. С обломанными костяными шипами, израненные и окровавленные. Среди них углядел одного похожего на медведя. Неужели Тох?.. Пока я бежал к нему, оборотень успел сменить облик.
— Хорошая битва, Эскер, — устало прорычал Тох. Оборотень отбросил искореженную, измазанную кровью секиру, опустился на одно колено и потряс головой. Карие глаза затянуло пеленой боли, лицо скривилось в жуткой гримасе. Я невольно задрожал, увидев глубокие кровоточащие раны на теле брата. Внутри красное мясо с белыми прожилками и острыми осколками костей. От доспехов Тоха почти ничего не осталось. Посеченные и разбитые, они болтались на оборванных ремнях. На едва прикрытую снегом землю обильно капала кровь.
Я испуганно ахнул. Почему-то показалось, что брат умрет на моих глазах. И от этого стало очень страшно. Я протянул руки, быстро зашептал заклинания.
— Не надо, Эскер, — пробормотал Тох. — Я сам. Ликантро-па трудно убить.
Я не стал слушать, вызвал самые сильные из известных мне исцеляющих заклятий. Глянул на брата и успокоился. Глубокие рубленые раны закрылись, появились уродливые вздувшиеся шрамы. Краснота стала опадать, зарастать густой черной шерстью. Оборотень тряхнул головой и встал на ноги.
— Хватит! — рыкнул брат бодро, — Мне лучше.
— Напугал! — признался я. Вздохнул с облегчением и отступил на шаг.
— Почему так долго не шли големы? — спросил Тох, нахмурившись. — Еще немного, и все бы остались там.
— Механики разбежались, — объяснил я. — Трусы! Пришлось самому активировать плетения…
Брат окинул взглядом компанию у ворот, помрачнел.
— Кто-то должен был предать, — хмыкнул оборотень и невесело засмеялся. — Им еще аукнется. Но пусть пока живут. Главное, что все получилось.
Я устало вздохнул, постарался успокоиться. Подставил лицо хлопьям снега. Почти с наслаждением ощущал, как пушистые невесомые пушинки тают, превращаясь в воду. «Хорошо-то как! — промелькнула мысль. — Быть живым так здорово. Чувствовать боль, страх, радость… вообще чувствовать — прекрасно. Просто потому, что это есть».
Мысли внезапно перепутались. В солнечном сплетении полыхнул пожар. Я схватился за живот, согнулся пополам и взвыл. Тело сотрясала крупная дрожь, по коже бегали мурашки, прокатывались волны жара и холода. В глазах все расплывалось, жгучая боль терзала каждую клеточку тела, каждый нерв.
Страшная догадка вспыхнула в мозгу. Такое испытывал совсем недавно. На укреплениях близ Третьей пограничной крепости. Тогда служители применили мощнейшую магию, с легкостью уничтожили наше изрядно потрепанное войско. Что же будет теперь? Опять солнечные стрелы или что-то пострашней?
Перед глазами возникло обеспокоенное лицо Тоха. Брат потряс меня за плечо, что-то сказал. Только с третьего раза я услышал:
— Что с тобой, Эскер?
— Нужно уходить, Тох, — простонал я, — Быстрей гони воинов в город!
— Но почему? — воскликнул брат, — Это противоречит нашему плану…
— К Мрону план! — прохрипел я. — Слышишь пение? Брат выпучил глаза и с недоумением повертел головой.
Я видел, что он напряженно прислушивается. Но в шуме битвы таяли остальные звуки. Зато отчетливо слышал я. Громкое пение: гимн войны, призыв о помощи к очень могущественному существу. Не к человеку, даже не к демону. К богу. Служители обращались к Алару. И я чувствовал, что каждое слово мольбы услышано. Далеко, за пределами нашего мира, за хрустальными сферами слоев бытия пробуждалась великая сила, тянулась сюда, к полю и стенам города.
— Ничего не слышу, — проворчал Тох недовольно. — Что вообще происходит? Объясни по-человечески.
Я застонал от боли, постарался совладать с собой. Нужно… Да, нужно что-то предпринять… Где-то недалеко стояли служители и пели, взявшись за руки, творили Высшую Магию. Если смогу оборвать заклинание, возможно, обойдется.
— Уводи воинов, Тох! — твердо сказал я. — Уводи! Погубишь зря!
Боль не давала сосредоточиться. Я пытался вспомнить хотя бы одно заклинание, но из головы вылетели даже простейшие. Пение служителей вызывало новые приступы боли. Я чувствовал, что сила, противная моей сущности, проламывает небеса, ищет цель. То была сила веры. А вера и знания никогда не уживались вместе.
Сознание начало потихоньку затухать, тело онемело, перестало подчиняться неверным приказам мозга. Сквозь туман, заполонивший разум, я ощутил, как крепкие руки подхватили меня за шиворот, бесцеремонно поволокли.
И тут служители завершили заклятие. Боль исчезла, отпустила тело. Я отпихнул руки брата и встал на ноги, ошеломленно тряхнул головой.
— Что случилось? — воскликнул Тох, глянул на меня с беспокойством и страхом, — Что ты бормотал насчет пения?
— Поздно, — сказал я.
Прислушался к ощущениям и понял — сила бога уже тут, среди скифрцев. Золотистое сияние клубилось редким туманом. Но постепенно сгущалось, превращалось в твердый кулак.
— Что поздно? — рявкнул Тох. — Эскер, не говори загадками!
Я посмотрел на поле боя. Големы внесли панику, расстроили ряды имперской армии. Солдаты с криками разбегались, осыпали металлических гигантов стрелами. Машинам все было нипочем. Они тяжеловесно ворочались в грязи, размерено шагали вперед. Многочисленные руки, вооруженные клинками, полосовали воздух.
«Слишком неповоротливые, — промелькнула в моей голове. — Шахтные машины, не военные. Солдаты сообразили, что на пути попадаться им не стоит, легко избегают клинков. Жаль, что так и не успел доделать боевого голема. Он устроил бы настоящую разруху».
Один из големов вспыхнул ярким золотистым сиянием, начал оплывать, словно кусок сливочного масла над костром. Машина сделала еще несколько шагов по инерции и разлилась по земле озером расплавленного металла. Сияние перекинулось на другого голема, на третьего… Мощные механизмы, сделанные из крепчайшей стали, сгорали один за другим. Лопались и взрывались, превращались в оплавленные гротескные статуи.
