подписав указ о конфискации всего имущества маленького, но очень вредного рода.
— Прошу прощения, государь, но я… с почти личным делом. — чуть замявшись проговорил генерал, и молодой император с удивлением посмотрел на соратника.
— Разве я не назначил тебя главой всего военного штаба, вторым после себя самого? Разве не стал твой сын новым командующим гвардии? — с начинающей просачиваться в голосе яростью спросил император. — Мало тебе?!
— Нет, как можно, государь! — склонился, опираясь на трость, военный, и не разгибался пока император не разрешил.
— В чем дело? — милостиво проговорил монарх.
— Мой род, ваше величество. Вы знаете, что он никогда не был полнокровен. Мы выбираем наследников из сирот и выпускников императорского училища, нашего имени. — проговорил, низко склонив голову, Мирослав. — Но, боюсь, со смертью Бронислава вскрылись… совершенно отвратительные вещи, творящиеся в этом училище. Коррупция, стяжательство и воровство — меньшие из них. За последние пару месяцев в училище погибло больше пяти учеников — все сироты, лучшие из лучших, отобранные по всей стране.
— Ну так разберись, если это ваше училище, чего томить? — удивился такой пустяковой проблеме император. — Кто там директор? Завтра же назначу нового.
— Прошу прощения, ваше императорское величество. — полностью соблюдая весь этикет, включая поклон, произнес Мирослав. — Но боюсь это невозможно. Директора там нет и никогда не было. Им числиться некий Фунт, а его заместителем — князь Константин Авраамович Меньшиков.
— Сын? — помрачнев спросил император, и дождавшись кивка вздохнул. Да, Меньшиковы были той еще занозой в заднице. Мало того что они управляли всем образованием в империи, так по факту еще и владели землей и дружиной чуть ли не больше, чем у него самого. Да еще и слухи об их тесной связи с сестрой…
— Если вы позволите, государь, по вашему приказу мы можем создать наблюдательный совет, коим попечителем и станем. — произнес Мирослав. — Мы уже собрали достаточно доказательств о причастности Меньшиковых к преступлениям, но почти все они, кроме показаний одной девочки — учащейся, косвенные. Лично князь никого не убивал, и не насиловал.
— Даже если это бы произошло, ты знаешь настроения среди знати. Они против рассмотрения дарников в одном ряду с обычными людьми. Разные возможности, разные законы. — проговорил император, положив подбородок на сложенные ладони. — Но твое предложение имеет рациональное звено. Говоришь никогда не было директора?
— Совершенно верно, ваше императорское величество. Что вы задумали? — спросил Мирослав, чувствуя что ситуация выходит из прокрученного в голове сценария.
— Сместить Меньшикова я не могу. Не сейчас, пока на востоке собирается восстание. Но и спускать ему с рук подобное нельзя. Бумагу о создании попечительского совета над училищем подготовил? — спросил император, и перед ним на стол лег лист гербовой бумаги, а следом папка с приложенными к ней кристаллами. — Это еще что?
— Доказательства, которые мы собрали. Включая видеозапись убийства детей одним из подручных Константина. — быстро проговорил Мирослав. — Коррупция, кражи, избиения, взяточничество и вредительство. Он намеренно занижал показатели сирот, чтобы в императорскую гвардию и армию поступало меньше талантливых детей.
— Кристаллы. — скрежетнув зубами проговорил император. Еще одна проблема, великая проблема о которой знало всего несколько человек в империи. Но это только сейчас. Спустя всего год, или полтора — об этом будет знать каждая собака.
До этого доводить нельзя…
Глава 31
Пока третий курс культурно отдыхал, а если по-русски — квасил, мы продолжали готовится. Кушали и спали. Даже Ангелина вечером не появилась. Хоть я и не спрашивал — Мария рассказала, что у девушки все хорошо, и она просто отдыхает. Чего я и остальным посоветовал. Энергия сама себя не запасет.
Утром, когда мы уже проснулись, Таран с Вепрем только возвращались с гулянки, и сдавая смену рассказали, что видели занимающихся на стадионе первокурсников из алфавита. Похоже у кого-то переклинило и он решил «худеть к лету за два часа до вылета». Нашим легче, такие упражнения перед экзаменом лишь тратят силы.
— Ты совсем не волнуешься? — спросил Леха, когда мы колонной сходили на завтрак, где слегка подкрепились, и отправились к общему крутому стадиону. Сегодня экзамены проходили по группам, и большая часть студентов была вынуждена ждать на улице, но меня это вполне устраивало.
— А чего нервничать? В себе я уверен на двести процентов. — пожав плечами ответил я, и капли тут же скатились по дождевику. — За вас, спокоен. Кто должен сдать, сдаст. Остальные меня не сильно волнуют или не волнуют вообще. А даже если на отлично не сдаст никто — какая разница? Хуже не будет.
— Какой-то экстремальный пофигизм. — проворчал Шебутнов, не слишком довольно.
— Это называется «просветление и принятие судьбы». Что, кстати, совершенно не значит, что не нужно выкладываться на двести процентов. — усмехнулся я, медленно разминая суставы. — Хэй! Передайте всем! После входа в зал — размяться, а то на холоде мышцы могут задубеть.
— Хорошо бы, чтобы нам не пришлось торчать тут весь день. — проговорил Леха, и вот тут я с ним был полностью согласен. Даже в присутствии шпиков Меньшиков вполне мог устроить нам подлянку и поменять расписание внутри групп, так чтобы мы проторчали на морозе не меньше пяти часов. И тогда уже ни о какой победе речи идти не будет. Организм штука нежная, это я могу греться, изнутри гоняя прану по меридианам, остальным такой фокус недоступен.
— Надо горячий чай организовать. — поморщившись сказал я.
— Ага, с медом. — согласно кивнул Леха, непроизвольно поежившись. — Мне сбегать? Договорюсь…
— Нет. Пошли кого-нибудь. Кто у нас с третьего вменяемый еще остался после гулянки? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
Самые мои худшие опасения оправдались, нас и в самом деле держали на улице до вечера. Но и мы в долгу не остались, обед у нас прошел по расписанию, с обилием горячего. И хотя все не раз сбегали в туалет, после такого, это куда лучше, чем замерзнуть. Но уже к часу меня начал беспокоить совсем другой вопрос — а с кем мы сражаться будем? Все больше групп и потоков проходило мимо, сдав экзамен, но мы оставались на месте.
— Чую подставу, старшой. — мрачно проговорил Леха.
— Твое чутье тебя на подводит. — кивнул я, прикидывая возможные расклады. — Похоже нас постараются свести друг с другом. Паршивый вариант.
— Друг с другом? — глаза Шебутнова на мгновение расширились, а потом резко сузились, когда он начал смотреть на одногруппников. — Получается сдаст на отлично меньше трети?
