Хелдор, повернув голову, насколько позволял латный бувигер, наблюдал за Норкой. Одновременно с остальными стрелками она распрямилась, словно пружинка, и наугад послала стрелу в сторону крепостной стены.
Ивви толкнул его локтем - ну вот, опять слишком долго задержал взгляд на его зазнобе.
-Не волнуйся, Ивви. Бригантина ее точно защитит от стрел, да и лук у нее мощнее, чем у йоменов, так что она может чуствовать себя спокойно.
- Спасибо, утешил – с издевкой сказал юноша – ты мне скажи, у тебя вроде как Альда есть…
- И?
- Ну… А почему ты на нее смотришь?!
Послышался свист, звук удара, который инженеры сопровождали радостными криками. Баллисты стреляли редко, но довольно точно и мощно – одна стрела умудрилась нанизать сразу двоих лучников Аррена, что никак не могло не сказаться на боевом духе их товарищей. Наверняка вблизи не самое приятное зрелище.
- Ты вот прямо сейчас хочешь это обсудить, да? Вот больше некогда? – Хелдор отнял от алебарды руку, на которой у него был наруч с когтями, и обвел дланью происходящее.
- Этот разговор зрел давно, приятель. И я не хочу умереть, не разрешив этот вопрос.
- Мда, действительно. Норка – очень красивая, бойкая, бесстрашная девушка. А ты идиот.
- В каком… В смысле?!
Лучники Майсфельда и стражники беспрерывно стреляли, разбившись на номера друг между другом – кажется, им удалось взять в перестрелке верх. Стрелкам дружины помогали мощные арбалеты стражников.
- Приготовить таран! Усилить обстрел! Командовал Карви – Лестницы наготове! Вторя ему, на другом участке стены , кажется, командовал Альберт.
- Почему ты не скажешь ей, что любишь ее, Ивви? – вполголоса спросил Хелдор, склонившись прямо к другу. - Или хотя бы … Чтоб тебя, может мне ее подойти и поцеловать, чтобы ты, наконец, стал за нее бороться и двинул мне по морде?
- Ты? Ты это значит специально?
- Нет, не то чтобы… Ну я же говорю, красивая она… Ай! - Ивви, двигаясь в строю, наступил ему каблуком сапога на ногу.
- И что теперь?
- А вот прибьет тебя камнем, а она останется думать, что ты нерешительный болван, ну?
- Ты прав. Знаешь…- Они уже проходили мимо мантелетов, за которыми укрывались стрелки.
- Эй, ты куда? Ивви!
-Ивви, вернись! Ты с ума сошел?! – Кричали ему наперебой товарищи.
Молодой воин, придерживая шлем левой рукой, а в правой держа копье, пробежал добрую сотню метров. Йомены на стенах обратили на него внимание, и послали несколько стрел наугад.
Наконец, он оказался подле своей зазнобы. Следуя вдруг своему порыву, он бросил копье и сгреб Норку в охапку. Та, достававшая ему макушкой в лучшем случае до подбородка, испуганно пискнула, едва не выронив лук. Пожалуй, не будь и на ней бригантного доспеха, он бы задушил ее в своих объятиях.
- Ивви, ты что тут делаешь? – волосы девушки выбились из сложной прически, ее шлем все еще болтался на поясе, не надетым.
- Норка, я должен был сказать это тебе давно. Возможно, мне сегодня проломит башку камнем, а потому откладывать дальше нельзя…
Норка от удивления приоткрыла рот, смотря на Ивви. Свистя, втыкались в мантелет стрелы. Из строя ему кричали вернуться, не стесняясь в выражениях.
- Я… - едва юноша заговорил, пряча глаза под козырьком шлема, весь мир и издаваемый им шум перестал для него существовать – я люблю тебя.
Норка закусила губу, смахнула нарукавником подступившие слезы:
- Ну наконец-то… С тобой все будет хорошо, дурачок, только смотри по сторонам. Он в шутку ущипнула его за длинный нос. - Возвращайся, я тогда тебя поцелую…
Ивви ласково (насколько позволяла бригантная перчатка), провел пальцами по ее щеке и, окрыленный, поспешил назад. И как раз вовремя – Карви, равняя ряды, заметил пропажу одного копейщика, и начинал выражать свое недовольство отборнейшей бранью.
Наконец, деревянные ворота пошатнулись от попадания из катапульты – и створки держались на честном слове. Теперь самые крепкие из крестьян, в толстых стеганках и подшлемниках, стали дружно толкать таран, что надежно прикрывал их от стрел и сверху, и с боков.
Крестьяне с лестницами были уже неподалеку, и были готовы пустить их в ход. Там же, поравнявшись со стрелками и баллистами, встали младшие дружинники, готовые к штурму. Как только таран был в двадцати шагах от ворот, Майсфельд подал сигнал горном, командуя общий приступ.
Поднялся шум у ворот, которые штурмовали люди Альберта, да и на остальных участках было неспокойно – ополченцы изобразили притворный штурм, подтащив лестницы к стенам и начав обстреливать защитников из луков, самострелов и пращей. Тот участок стены пострадал мало, и защитники были в надежном укрытии, но просто отмахнуться от них дружинники Аррена и йомены не могли.
Младшие дружинники, прикрываясь щитами, споро карабкались по лестницам, навязывая защитникам ближний бой. Одна лестница, поврежденная двуручным топором, рухнула под весом пятерых дружинников, и те упали наземь – к счастью, доспехи смягчили удар, и сегодня они даже смогут продолжить начатое.
Ударил таран, пострадавшие при обстреле ворота сразу же рухнули, но за ними оставалась решетка. Осадное орудие въехало наполовину в штурмовой коридор, послышались удары в решетку, а затем крики. На штурмующих начали падать камни и литься кипяток, оказавшийся для штурмующим неприятным сюрпризом. Крестьяне испуганно выбежали оттуда, таща с собой пострадавших, но им на смену бросились дружинники из тех, что прикрывали саперов с лестницами. Видимо, защитники с перепугу вывалили почти все булыжники, что у них имелись (точнее, это были куски обрушенной стены), поэтому град камней сошел на нет. Подоспевшие лучники тоже постарались, подойдя ближе, они сконцентрировали весь обстрел на площадке над воротами. Удары тараном стали интенсивнее, и в конце концов решетка отлетела в сторону, а сверху защитники обрушили пылившуюся раньше в оружейной наковальню, окончательно проломив навес
