Тор резко, с тихим шипением, выдохнул. — Мой повелитель?
— Ну да. Я был хреновым королем. На самом деле я вообще не выполнял свои обязанности. Но теперь это изменится. Все изменится. Мы собираемся построить нашу цивилизацию, брат мой. Или, скорее, восстановить ее.
Глаза Тора заблестели, и он отвел взгляд, небрежно потерев глаза большими пальцами. Так, как если бы ничего особенного не случилось, просто что-то в глаз попало. Вампир откашлялся. — Ты взойдешь на трон.
— Да.
Тор упал на колено. Склонил голову.
— Слава Богу, — пробормотал он хрипло. — Наша раса вновь едина. Ты собираешься возглавить нас.
Роф чувствовал себя ужасно. Это было именно то, чего он так не хотел. Ему просто плохо становилось при мысли о возможной опасности, связанной с возложенной на него огромной ответственностью. Разве Тор не знал, что он недостаточно хорош? Недостаточно силен? Он позволил своим родителям умереть, повел себя, как ничтожный слабак, а не как достойный мужчина. И что изменилось с тех пор?
Только его тело. Не душа.
Он хотел сбежать от бремени, лежащего на нем с рождения, просто забыть…
Тор дрожал. — Так долго… Мы так долго ждали, что ты спасешь нас.
Роф закрыл глаза. Безумное облегчение в голосе брата говорило, как сильно необходим был король. Насколько отчаялись многие. И пока Роф был жив, по закону никто не мог сыграть эту роль.
Он осторожно потянулся и положил руку на склоненную голову Тора. Груз того, что ждало его в будущем, ждало их всех, был слишком велик, чтобы постичь его.
— Мы спасем расу вместе, — пробормотал он. — Все мы.
* * *
Несколько часов спустя Бет проснулась голодной. Выскользнув из-под сильной руки Рофа, она надела футболку и завернулась в его халат.
— Куда это ты собралась, лилан? — Голос Рофа был глубоким, ленивым и расслабленным. Он потянулся, и Бет услышала, как привычно хрустнул сустав у него в плече.
Учитывая, сколько раз он занимался с ней любовью, Бет была удивлена, что он вообще в состоянии двигаться.
— Я просто хочу добыть что-нибудь из еды.
— Позови Фритца.
— Он сделал достаточно вчера вечером и заслуживает отдых. Я быстро.
— Бет, — голос Рофа прозвучал резко. — Сейчас пять дня. Солнце еще не село.
Она остановилась. — Ты сказал, что, несмотря на это, я могла бы выходить днем.
— Это возможно теоретически…
— Значит, я могла бы сейчас это выяснить.
Она была у двери, когда Роф неожиданно преградил ей дорогу. Его глаза пылали.
— Нет необходимости узнавать это в данный момент.
— Это не такое уж эпохальное событие. Я просто поднимусь…
— Ты никуда не пойдешь, — прорычал он, его огромное тело буквально излучало ярость. — Я запрещаю тебе покидать эту комнату.
Бет медленно закрыла рот.
Запрещает мне? Он запрещает мне?
Нам необходимо полностью пресечь это в корне, подумала она, ткнув пальцем ему в лицо.
— Отвали, Роф, и исключи это слово из своего словаря, когда разговариваешь со мной. Возможно, мы и женаты, но я не позволю тебе командовать мной, как ребенком. Мы поняли друг друга?
Роф закрыл глаза. Резкие черты его лица буквально источали тревогу.
— Эй, все будет отлично, — сказала Бет, прижимаясь к нему. Она приподняла его руки и положила себе на плечи так, будто он обнимает ее. — Я просто быстренько загляну в гостиную. Если что-нибудь случится, я сразу же вернусь. Хорошо?
Роф обнял ее, прижав к себе изо всех сил. — Я ненавижу быть вдали от тебя.
— Ты не сможешь защитить меня от всего.
Он снова зарычал.
Бет чмокнула его в подбородок и взлетела по лестнице, прежде чем он снова начал спорить. Когда она достигла верхней площадки, то, дотронувшись до картины, замерла в нерешительности.
Она услышала, как внизу зазвонил сотовый телефон. Роф остался стоять в дверном проеме, наблюдая за ней.
Бет толкнула картину, открывая узкий проход. Свет пронзил темноту.
Она услышала, как внизу Роф выругался и закрыл дверь.
Вампир сверлил взглядом свой телефон до тех пор, пока тот не заткнулся. Он ходил по комнате. Сидел на кушетке. И снова ходил. А потом дверь открылась. Бет улыбалась. — Я благополучно вернулась, — сказала она.
Он рванулся к ней, пробежался пальцами по ее коже. Она была прохладной и здоровой.
— Кожа совсем не горела? Ты не ощущала жар?
— Нет. Яркий свет резанул глаза, когда я вышла наружу…
— Ты вышла наружу?
— Да. Погоди-ка, — Бет схватила его за руки, потому что его колени подогнулись. — Господи Боже, ты побледнел. Вот, ложись.
Роф сделал, что она велела.
Святые небеса. Она вышла наружу средь бела дня. Его Бет гуляла снаружи в лучах солнца. Там, где он вообще не мог добраться до нее. Если бы она ограничилась гостиной, у него, по крайней мере, был бы шанс…
Она могла сгореть дотла.
Прохладные руки нежно откинули волосы с его глаз. — Роф, я в порядке.
Он посмотрел на нее. — У меня такое чувство, как будто я сейчас упаду в обморок.
— Это физически невозможно. Потому что ты лежишь.
— Проклятье, лилан. Я так сильно люблю тебя, что просто с ума схожу от страха, — когда Бет прижалась своими губами к его, он обхватил рукой ее шею, удерживая на месте. — Я не думаю, что смогу жить без тебя.
— Надеюсь, тебе и не придется. А теперь скажи мне кое-что. Какое слово вы используете для обращения к мужу?
— Хеллрен, я думаю. Сокращенно просто хелл.[124]
Бет тихо рассмеялась. — Ну, надо же!
