- А чего ж монолитовец сам настройку не изменил?
- В броневик, наверное, не мог забраться, потому что тот в месте, которое Картографу принадлежит, стоял. Или, может, сектанты боялись к Черному Ящику подходить, их эта штука в колбах отпугивала, отталкивала от себя, может, излучала что-то такое, которое на других людей не действовало, только на них… Или еще что, не знаю.
- Так что, в конце концов, произошло-то? Они нам Ноосферу прокололи, как шину, сволочи? Или что? Если пространство наше осталось без оболочки, то…
- Подожди! - перебил Химик. - Слышишь шипение? Рация!
Они принялись искать и вскоре выкопали из песка радиопередатчик. Тот все еще работал, хотя из динамика доносилось что-то непонятное. Андрей стал крутить ручку настройки, одновременно регулируя громкость. Шипение… Шипение… Одно лишь шипение - и сквозь него на всех волнах доносится шепот, такой тихий, что слов не разобрать.
- Что-то тогда Картограф еще говорил, - пробормотал Андрей, продолжая вращать рукояти. - Он столько наболтал, у меня в голове перепуталось, тем более сложно рядом с ним находиться. Но какую-то он странную вещь сказал, надо же, не могу вспомнить…
Химик крутил и бормотал, пытаясь услышать из динамика хоть что-нибудь помимо этого странного шепота, пока Никита не схватил его за плечо.
- Гляди.
- Что? Подожди ты…
- Гляди!
Химик встал и оглянулся. Песчаный склон, тело Болотника на нем…
- Ну, что? Ты ж сам говорил: все по-старому. Только вот по радио какая-то чертовщина…
- Да нет же, Андрюха! По-старому? Ты посмотри на это!
И наконец Андрей понял.
Проникающий сквозь пролом свет изменился. Вроде бы он остался таким же, это был все тот же обычный дневной свет… но консистенция, текстура его стала иной. Будто какие-то зеленоватые пылинки - или искорки, или крошечные мягкие хлопья, - едва заметно взблескивающие, наполняли его. Они медленно текли внутри наклонного столба, достигая песка и бетона, гасли, впитываясь, насыщая их собою.
- Говоришь, Зона не съежилась, а наоборот, разрослась? - прошептал Никита.
- Вроде того.
- И намного? До Киева? На всю страну? На весь континент? Или, может…
- Не знаю я.
- Только разрослась - или что-то еще? Там… мне кажется, там все очень сильно изменилось, наверху. Слышишь?
Андрей прислушался - снаружи доносились необычное пощелкивание и стрекот. Странное дело, он не мог понять, какой у них источник, не мог определить даже, живое ли существо их издает, или они возникают благодаря какому-то природному явлению…
Никита шумно втянул носом воздух.
- И дышится как-то по-другому, чуешь? Не разберу, в чем дело. Раньше дышал - как воду пил, а сейчас будто заглатываешь, или песчинки втягиваешь, или… короче, ты понял.
- Нет, ничего я не понял. Но воздух и вправду другой.
- Ага. Вроде не противный, но… Короче, какой-то не такой, никогда ничего подобного не это…
- Не обонял.
- Не нюхал, да.
Они помолчали.
- И что там теперь? - спросил наконец Андрей.
- Надо подняться и посмотреть. И еще, ты знаешь, я заметил… У Болотника один глаз в конце в самом, когда он на ученого показал, - вроде черным стал. И без зрачка. Ты говорил, у Шрама тогда, в Долине… Так, может… а? Наблюдали они за нами, то есть за тем, что здесь произойдет? Не все время, нет, в конце только, когда Болотник в пузыри попал после взрыва. Взяли над ним контроль, помогли сюда добраться. А как бы он еще из пузырей выбрался, кто его вел?
Андрей вздохнул.
- Ты боишься наверх идти, я понимаю. Время тянешь.
- Да, - признал Никита, прислушиваясь к доносящемуся снаружи стрекотанию. - Что-то страшновато мне. Мурашки по спине бегут. Боюсь увидеть, что там теперь.
- И у меня бегут. Но не сидеть же здесь до смерти.
- До смерти, - повторил Пригоршня и вдруг ухмыльнулся. - До смерти! Нет, не будем. Пошли.
- Идем.
Они подняли из песка автоматы, переглянулись и стали неуверенно взбираться по склону, оступаясь и съезжая, сквозь искрящийся свет - навстречу тому, что ждало снаружи.
[1] Эти события описаны в романе А.Левицкого «Выбор оружия».
