— А вы в дороге как ели? — спросил папа.
— Было пару голодных дней, когда пришельцы станцию подорвали. А потом на ферме объедались так, что когда корабли потащили, так я отдыхал, человеком себя почувствовал. Лёгкость в теле приятная была.
— Что же вы так себя не жалели? — засмеялся папа.
— Так пропадало много, жалко было. Охотницы как в лес пойдут, так такого натащат… Хорошо, если куриц или оленя — куры небольшие, а от оленя можно маленькие кусочки отрезать. Хуже всех были рябчики — у них ножки знаешь, какие большие? Как возьмёшь, так не доесть стыдно, а как доешь, так помереть хочется. А ещё мартышки любили несколько корзин чего-нибудь притащить. Мы их объедками подкармливали, а они считали себя обязанными в ответ что-нибудь принести. Фрукты скоропортящиеся, оставлять нельзя. Приходилось есть. Ужас…
Чернокожие девчонки, проживавшие в одной пещере с нами, вспомнили те дни и застонали.
— А на реке хорошо ели?
Пещера опять застонала. Сколько мы наловленной рыбы тогда просто выкинули…
— Я уже понял. А я боялся, что вы голодными были. Ну, ничего, в этом возрасте вам полезно. В рост пойдёт.
Поутру мы объявили девчонкам результат переговоров. Известие о том, что придётся работать, было встречено спокойно. Пока я объявлял и отвечал на вопросы, в задних рядах многие девчонки переговаривались, не слушали меня, а кое-кто даже пихался. Я понял, что простой наша жизнь в ближайшее время не будет. Вскоре прибыли люди от вождя — знакомить с будущей работой. Развести две сотни людей по десяткам точек оказалось долгим делом, тем более долгим, что каждый из мастеров считал нужным переговорить с нами хотя бы несколько слов. Провозились почти до вечера, с перерывом на обед, на этот раз — полностью молочный. Я даже не представлял, что из молока можно сделать столько блюд. Молочные супы, муссы, запеканки, сладкие соусы, молочные коктейли… Мы опять объелись!
На вечернем пиру я наконец-то добрался до описания того, как мы чистили мёртвые пещеры (про золото я, конечно, не сказал). Когда я начал рассказывать про то, как из стен выходили призраки, вождь произнёс:
— Вот не надо к ночи, да такие ужасы! Всю ночь спать не буду!
Я подумал, что он шутит, хихикнул и продолжил. Но по наступившему молчанию понял, что что-то не то. Вождь сидел, весь белый — белый от страха, и половина пиршественной залы тоже выглядела перепуганной. Даже в неровном свете масляных ламп и немногих свечей было видно, как они перепугались и побледнели. Я поторопился закончить:
— Ну, в общем, мы их сожгли, а их души освободились. Теперь там чисто, можно жить спокойно. А потом мы поплыли дальше и дошли до Мессини.
Вождь Аи отмер первым:
— Знаешь, если бы ты хотел, чтобы никто никогда не поплыл севернее Мессини, ты не смог бы выбрать рассказа более подходящего. Не думаю, что хоть один из наших людей рискнёт отправиться на север, к неупокоенным духам.
— Но мы же их всех сожгли…
— По нашим преданиям, к северу от Мессини было двадцать пещер. Две на реке, десять на притоках, остальные на суше. Неупокоенные иногда и до нас добираются…
— Ну и что? Ничего в них страшного нет. Это души людей. Надо просто найти их тела и сжечь. Они этому радуются.
Все взрослые в пещере вздрогнули.
— Наверное, мы встречали разных неупокоенных, но больше про это не будем, — сказал вождь и кликнул певцов. Больше в этот день рассказов не было.
Ночью меня разбудили слуги вождя и срочно позвали к самому. Сказали, что на него напал неупокоенный. Я разбудил Найву, мы отправились. Вождь сидел в своей спальне и дрожал крупной дрожью. Хуже было его жене — она лежала на кровати, раскинув ноги и руки, глаза широко раскрыты и устремлены в потолок. Она ничего не видела и не слышала. Найва похлопала её по щекам, а затем затребовала настой определённых трав. Слуги помчались готовить, а я заговорил с вождём. Ночью неведомый призрак выдвинулся из стены и начал петь Холодную Песнь (так её назвал вождь). Вождь просто испугался и начал звать на помощь. Жена испугалась намного сильнее и впала в виденное нами состояние.
— Зря вы их так боитесь. Единственное, что они могут сделать — это превратить вас в камень на небольшое время. Возможно, для вашей пользы. Если в пещеру проникло какое-нибудь ядовитое животное и хотело вас укусить, то призрак мог это сделать для того, чтобы оно не могло укусить камень. Стоит осмотреть пещеру. Единственное, что он может вам сделать — это напугать. Не пугайтесь, и ничего с вами не будет.
Пещера у вождя очень подходила для того, чтобы играть в прятки — все стены и даже потолки завешаны тканями с красивыми рисунками.
— Нет… это не то. Ты просто не слышал. В этом вое весь ужас, какой только можно собрать. Я дам тебе сколько хочешь денег, только найди тело и сожги. Пожалуйста! — вождь смотрел на меня умоляющими глазами.
Прибежали слуги, принесли питьё. Вождь принял свой обычный надутый вид и приказал осмотреть пещеру. Найва силой влила питьё в рот жене вождя, аккуратно придерживая голову. Та проглотила, не приходя в себя.
Я задумался. В первой пещере, когда на нас напали два злых призрака, нас защищали бабушка и мальчик. И то мы чуть не остыли от страха. Если местных посещает один из таких, то это действительно может стать проблемой. Но как мне его найти? Бабушку я вызывать не умею, а заглядывать под каждый камушек в радиусе ста километров трёх жизней не хватит.
— Он был похож на кого-то из ваших? К какой пещере он мог принадлежать? Одежда, черты лица?
— Нет, я видел только тень.
Час от часу не легче!
— В таком случае могу посоветовать только осмотреть всю местность вокруг, особенно там, куда люди ходят редко, но ходят. Все найденные тела сжечь.
— Пожалуйста! Найди его! — вождь схватил мои руки, да так сильно, что я не мог их вырвать.
— Я… поищу.
Я заметил в дверях папу. Один из слуг что-то нашёптывал ему на ушко. Жена вождя застонала и пришла в себя. Найва откланялась, и мы ушли.
— Бабушка, бабушка, помоги мне и этим людям, — шептал я по пути в нашу спальню. Но бабушка так и не появилась.
— Получил персональный заказ? — спросил папа.
— Угу.
— Только звания истребителя призраков тебе и не хватает, — хохотнул папа.
Хорошо ему смеяться!
На следующий день девочки разошлись по работам. Я взял Найву, снял с работ четверых лучших охотниц и отправился бродить по округе. Папа тоже хотел пойти с нами, но вождь упросил его не отвлекаться от работ в кузне, а вместо него дал нам в сопровождение двух лучших охотников.
Ранним утром третьи ворота Загородки открылись перед нами, и мы углубились в лес. В этой пещере даже загородок было много — по мере роста пещеры жители строили каменные стены всё дальше от пещеры, соответственно появлялись и новые ворота. В итоге получилось три кольца стен и трое ворот. Нас уверили, что внутри загородок каждый камешек регулярно переворачивается и осматривается — там шло очень интенсивное земледелие. Я попросил воинов провести нас по таким местам, где их люди бывают редко. Нам пришлось туго, — лес здесь был очень тяжёлым. Лес и у нас зарастает очень быстро. Если его не расчищать, то там образуются такие заросли из высоких деревьев, лиан и кустов, в которых без топора не проберёшься. Здесь же и деревья были выше, и лианы толще, и кусты колючее.
