С командиром станции была договоренность о нашем беспрепятственном проходе через зону его ответственности. Возможно, в последний момент он передумал, или это была ловушка, заранее подготовленная Ширамовым.
У меня не было ни времени, ни возможности проверить подлинность достигнутого соглашения. Приходилось полагаться лишь на слово этого офицера, и вот теперь он сообщает о том, что изменил свое решение…
— И если мы продолжим полет…
— То он откроет огонь на поражение.
— Сможет ли «Ураган» отразить эту атаку?
— «Отразить?» Смотря что вы подразумеваете под этим словом. Мы не можем подавить огневые точки станции, не разрушив ее саму и не уничтожив всех находящихся там людей.
Если же говорить о нашей защите, то крейсер выдержит одно-два прямых попадания, но преодолеть зону обстрела не сможет.
— Так что же нам остается? Вы, как я понимаю, не собираетесь открывать ответный огонь?
— Я не стану стрелять по своим!
С минуту Олег молча обдумывал вставшую перед ним дилемму. Наверно, он смог бы подчинить себе Пирсова и заставить его уничтожить преграждавшую им выход в открытый космос станцию.
В этом случае проблема переходила из военно- технической области в область морально-этическую. Год, проведенный на чужой планете, и ментальная сила, обретенная там, отдалили Олега от Земли. Сейчас он мог себе позволить смотреть на происходящее несколько отстраненно и оценивать его с точки зрения последствий для всей человеческой цивилизации.
Но имеет ли он право становиться на подобную позицию? Сколько раз в течение земной истории, богатой войнами, ее полководцам приходилось решать эту дилемму! Пожертвовать десятками, сотня ми, даже тысячами жизней ради сохранения миллионов!
И они почти всегда решали ее однозначно, в пользу миллионов. Вот только Олег чувствовал, что черное бремя, которое они при этом взваливали себе на плечи, никогда не рассеивалось бесследно. И он не знал, хватит ли у него сил выдержать такое бремя.
— Так как же вы решили поступить?
— Идти напролом, не открывая огня, и надеяться лишь на то, что в последний момент они одумаются!
— А если нет? Вы понимаете, чем обернется для Земли гибель вашего крейсера? Построить новый корабль такого типа до подхода ширанского флота Земля уже не успеет, а вся система «Заслон» не сможет остановить ни один ширанский корабль. Они пройдут сквозь нее в своем недоступном для нас слое пространства и выйдут для атаки уже в непосредственной близости от Земли!
— Я понимаю все это не хуже вас, Олег Сергеевич. Но стрелять по своим не стану.
— Что же, это ваше решение, и вы, безусловно, имеете на него право. Вот только, боюсь, отчет за него вам уже не перед кем будет держать. Если даже каким-то чудом «Урагану» удастся уцелеть, на Земле не останется ни одного компетентного органа, перед которым вы смогли бы отчитаться.
Сверкнув в сторону Северцева гневным взглядом, Пирсов повернулся к двери, и Олег в последний раз попытался его образумить:
— Вы хотя бы знаете офицера, который командует семьдесят шестой оборонительной станцией?
— Знаю!
— И что вы о нем думаете?
— Вполне надежный офицер!
— Надежный офицер не станет изменять своему слову, данному в таком важном деле!
Не ответив, Пирсов вышел из своей каюты, и Северцеву не осталось ничего другого, как только последовать за ним. Нагнав его уже в коридоре, Олег спросил:
— Скажите откровенно, Юрий Викторович, вы ведь надеетесь, что они не решатся открыть по нам огонь, одумаются в последний момент?
— Надеюсь.
— Мне бы вашу уверенность! К сожалению, мне слишком часто приходилось сталкиваться с людьми в военной форме, которые предпочитают слепо выполнять приказы, не задумываясь ни об их сути, ни о последствиях, которые может вызвать это бездумное подчинение.
В этой позиции есть лишь одно положительное качество. Ответственность за эти приказы лежит на тех, кто их отдает, исполнители вроде бы остаются в стороне. Хотя пилоты, которые сбросили когда-то бомбу на Хиросиму, подчиняясь приказу, в конце концов сошли с ума.
Пирсов ничего не ответил, только выступившие на его скулах желваки свидетельствовали о том, каких усилий стоило ему сдержаться.
Они вернулись в рубку, и Северцев сразу же бросил взгляд на электронное табло корабельных часов. До входа в зону обстрела семьдесят шестой станции им оставалось минут десять.
Едва Пирсов уселся в своем капитанском кресле, как в рубке мигнул и затем погас свет. Весь сразу — даже аварийные лампы, которые обязаны были гореть в любой ситуации, не включились.
— Это еще что такое?! — рявкнул Пирсов, давая наконец выход своему гневу. Никто ему не ответил.
Северцев вцепился в спинку овального дивана, на который он так и не успел опуститься.
В рубке единственными светлыми пятнами оставались обзорные экраны, которые почему-то продолжали работать, несмотря на отсутствие энергии.
Даже контрольные индикаторы на управляющих пультах погасли, и рубка сразу же наполнилась гулом недоумевающих людских голосов. Северцев их не слышал. От светлых овалов обзорных экранов к нему ползли какие-то шевелящиеся темные тени, и от их неясных очертаний веяло первобытным страхом, который охватывает человека, неожиданно узнавшего, что жить ему осталось несколько минут.
Одна из этих теней подползла к Олегу вплотную, так близко, что он почувствовал леденящий холод от ее прикосновения и услышал шепот:
— Что же ты не обращаешься к своему богу, смертный?
А в самом деле, почему? Но он знал, что таким обращением нельзя злоупотреблять. Слишком дорого оно обходилось.
И, стиснув зубы, Олег боролся с обступившими его тенями, отодвигая их от себя усилием воли. Через какое-то время ему удалось отодвинуть их настолько, что к нему вернулось ощущение времени и окружающей реальности.
Репродукторы громкого оповещения связи, которые включились в тот момент, когда его сознание было полностью заблокировано борьбой с тенями, надрывались, повторяя одну и ту же фразу:
— «Ураган», немедленно остановитесь! Немедленно остановитесь, или мы открываем огонь! — В голосе радиста отчетливо слышалось отчаяние. Видимо, это было далеко не первое предупреждение. потому что передние экраны неожиданно вспыхнули ослепительным белым пламенем.
Перед носом крейсера разорвался шар плазмы первого предупредительного выстрела.
На космической огневой точке № 76, в просторечье именуемой семьдесят шестым КОТом, за два часа до того, как к ней приблизился «Ураган», ничто не предвещало последующих бурных событий.
