Ознакомительная версия.
Хилый ничего не видит, но чувствует, что пора рвать когти. Эльфийские голоса повсюду. Еще немного, и он окажется у них в тылу.
«Как же быстро эти твари продвигаются!»
Ботаник бежит что есть сил. Траншея заканчивается тупиком, где стоят притиснутые к стенке ящики. По ним гоблин выскакивает наверх и вприпрыжку несется в сторону разрушенных зданий. Земля под его ногами и вокруг кипит от роющих ее гвоздей. Впереди в стену дома попадает снаряд из танка. На улице раскрывается серый пыльный цветок.
Ничего не видно. Хилый петляет, не замечая, что забрал слишком сильно вправо. Кто-то проносится рядом с ним, а потом он слышит крик. Потасовка совсем рядом. Обе стороны орут во всю глотку. Хилый не знает, какое направление теперь взять. В общей неразберихе ему кажется, что враг окружает его толпой. Он стреляет наугад, в пылевую завесу и тень, которая там маячит. Тень беззвучно падает.
Что-то сильно кусает его за правый бок. Хилый взбрыкивает, но не сбавляет темпа. Гвозди догоняют его, жалят, точно громадные злющие осы.
Заметив с правой стороны улицы какой-то разваленный почти до основания дом, он мчится туда. Боль является вскоре и скручивает правую половину его тела.
«Воистину, братья, все это глупо и банально…» – думает Хилый, отчаянно хромая. Кровь течет, хлюпает в ботинке.
«Все-таки до Крутизны я хотел дойти! Честное слово!»
Хилый теряет гвоздемет и выдергивает на ходу пистолет из кобуры. Ему стреляют в спину. Краем глаза подпех видит фонтанчик крови и облачка пыли, выбитые из куртки при ударе. У разрушенного дома стоит эльф. В упор целится в него из карабина.
Хилый поднимает пистолет, эльф неуклюже заваливается набок. То же самое делает и гоблин. Правая нога отказывается слушаться, а плечо разрывает дикая боль. Оттуда течет, словно из зарезанной свиньи.
«Нет, так умирать не интересно… Ручаюсь, так думали и те гоблины, что обороняли храм… но у них, похоже, не было другого выхода!»
Хилый ползет, надеясь найти убежище в развалинах; замечает, как по сторонам месят пыль эльфьи ботинки.
«Это ж просто какие-то уличные беспорядки», – смеется про себя ботаник.
«Что ж они так орут-то?»
Эльф, выскочивший откуда-то справа и сзади, с криком всаживает в Хилого штык. Гоблин переворачивается на спину, чувствуя, как что-то в его внутренностях как будто разъезжается.
Выстрелил из пистолета, промазал. Оружие сдохло – кончилась обойма.
Эльф с визгом поднимает и опускает свой штык, погружая локоть стали в живот Хилого.
Затем появляются и другие. Хилый вдруг отчетливо видит офицера из Бригады «Дримхорн» и занесенный над собой меч. На кукольном лице эльфа горят громадные сумасшедшие глаза. Маленький рот перекошен.
Подпех видит – и очень хорошо, хотя еще где-то в траншее потерял свои очки.
* * *
Хилый ненавидел этого типа. Не потому, что тот не был гоблином, а потому, что тот был ублюдком и его начальником.
– Пиши заявление и уматывай, зеленая скотина!
Хилый стоял перед его столом, словно провинившийся мальчик, и молчал.
– Ты достиг предела возможного, – сказал начальник. – Ты долго варился там, где тебе вариться не следовало! Ты узнал слишком много и стал шпионить. Продавать информацию конкурентам!
– Вы знаете, что я не виновен, – сказал Хилый.
– Да? Откуда мне знать? Ты, вонючий нелюдь! От тебя только такого и можно ожидать!
– У вас нет доказательств.
Хилый сжимает кулаки. Но он знает, что никогда ничего не сделает этому хмырю.
– Уматывай! Скажи спасибо, что тебе это не вышло боком! Я бы мог натравить на тебя законников, но мне неохота возиться. Расчета не получишь. Все! Валяй! Дальше тебе идти нельзя, будь ты хоть десяти пядей во лбу!
– Куда же мне теперь? Я… лишился всего…
– А мне что? – фыркнул начальник, раскуривая сигару. – О! Придумал… сейчас все гоблины свихнулись на своем Злоговаре… Может, тебе к ним присоединиться? Иди на войну, Хилый! Там не будет проклятых человеков, которые тебя ненавидят и подвергают дискриминации!.. Там все свои. Все братья. Ну? Хорошо я придумал?
Хилый молчал.
– Ну чего стоишь? Не пусти корни на моем ковре, не то топор возьму! Пшел вон из моего кабинета!
* * *
Эльф из «Дримхорна» опускает меч. Уж больно медленно. Хилый удивленно таращит глаза, не понимая, в чем дело, что здесь вообще происходит. Время замедлилось или даже вовсе остановилось.
Умирая, гоблин шарит по земле грязными пальцами, пытаясь найти оружие, ну хоть какое-нибудь; ничего нет. Хилого окружает пустота.
Он не отрывает взгляда от лица своего убийцы, и оно вдруг трансформируется во что-то очень знакомое.
Лицо Этайн Риорфейн. Ее глаза. Именно ее, а не те, что принадлежали впавшему в безумие врагу. Большие, испуганные, печальные глаза.
Хилого окружает пустота, и в ней ему на удивление вольготно. Словно он каким-то чудом попал домой. «Пускай это не продлится долго, – приходит ему мысль. – Наплевать. Хотя бы секунда. Мне достаточно».
Говорят, что смерть – дело одинокое, но подпех так не считает. Ему удалось увидеть ее. Разве этого мало?
Когда же офицер Бригады «Дримхорн» опускает клинок на его шею, гоблин улыбается. К тому моменту он уже мертв.
Мертв целую секунду.
Мертв целую счастливую вечность.
* * *
– Они отступают. Бегут, – сказала Этайн, наблюдая за боем в городе. – Всего двадцать минут, а обе линии сдали. И… наших… то есть… их все больше… Не удержаться.
Крот не ответил, глядя вниз.
– Мы и так знали, – сказал гоблин за гвоздеметом. – Нас сомнут. Этим тварям, твоим родственничкам, нужно напиться нашей крови. Может, они и напьются, но сначала мы заставим их вдоволь похлебать своей!..
Подпех поглядел на гвоздеметчика.
– Если ты еще что-нибудь вякнешь в ее адрес, я тебя зубами загрызу, – сообщил подпех. Спокойно, тихим голосом.
Гоблин спал с лица, открыл было рот, но рисковать не решился. Подносчик, возящийся с лентами, вообще сделал вид, что ничего не слышал и не видел.
Бой катился вверх, к храму. Шум нарастал. Ор и стрельба, перемежающаяся разрывами.
Гоблины старались придерживаться плана и занимали заранее оговоренные позиции в домах. Хотели зажать противника в клещи, но сил не хватило. Эльфы заполняли собой все, визжали и орали, прорываясь через любой огонь.
В дыму и пыли носились серые фигурки, сталкивались, переворачивались, сцеплялись врукопашную. Прямо на середине улице зеленые сцепились с превосходящими силами вражьей пехоты, и пошла жестокая сеча. Гоблины, конечно, были сильнее и больше, но эльфы навалились на них со всех сторон.
Бледная, Этайн отвернулась. Гвоздеметчики выругались. Им было хорошо видно, что там происходит.
Ознакомительная версия.
