Для верности, чтобы узнавать беглеца по ауре, я надел темные очки, однако чуть не потерял его, обгоняя машину юридической фирмы, битком набитую адвокатами. Пришлось довериться зрению и опыту — чудеса пока в сторону.
Когда снова стемнело, футболист свернул с семидесятого шоссе на дорогу, ведущую в Садл-Брук, на южном берегу Огайо, все еще в пределах Кентукки. На другом берегу реки расположился симпатичный промышленный городок Цинциннати.[51] Несмотря на название, это ультрачистый городишко во всех смыслах: здесь не принято ругаться при дамах и запрещено продавать порнографические журналы типа «Медицинского вестника». Стерильная чистота помыслов местных жителей простиралась до того, что они даже предприняли попытку изъять из Библии слово «Ад».
Ну а вообще обитатели Цинциннати такие же, как все мы, грешные: когда им хотелось вспомнить добрые старые времена, просто переправлялись на другой берег, в Садл-Брук. Здесь все в норме: на каждой улице — салоны массажа, книжные магазины для взрослых, стриптиз-притоны (где со вкусом или без оного обнажались представители обоего пола), бары для «голубых», забегаловки для мотоциклистов и магазины, где пропустить рюмочку можно круглые сутки. Наркотиками торговали без оглядки на свидетелей либо полицию. На розовых окнах домов — железные решетки, на дверях — тройные запоры.
Проезжая мимо открытого оружейного магазина, я ощутил ностальгию по южному Чикаго. Жаль, нельзя остановиться, — купил бы боеприпасов… Ведь, как известно:
Большие люди — туз и крез
Имеют страсть к ракетам,
А маленьким — что делать без
Оружья в мире этом?[52]
Но тут наш вампир-марафонец проследовал мимо, и я прощально махнул рукой коробкам, полным стальных, со сплющенными кончиками патронов к «магнуму». Они входили в цель, как палец, а выходили, как кулак. «Для пуль — все досягаемы — ни черта нет, ни Бога им…»[53] Но нам-то пули нужны для Божьего дела — убить не черта даже, а самого Сатану и его клевретов.
Итак, едем дальше… Смотрю — на каждом шагу проститутки цепляются к потаскушкам и уличным шлюхам, лавируя между машинами. Я начал было объяснять Раулю разницу между этими разновидностями представительниц первой древнейшей профессии, но он дал понять, что в курсе. Вот это маг! Честно говоря, таких фантастических туалетов и причесончиков мне еще не доводилось видеть… Ну и ну!
Мы с облегчением вздохнули, когда преследуемый объект (не могу даже назвать его субъектом) въехал на стоянку возле «Ла-Петит-Корт» — комплекса, состоящего из мотеля, стриптиз-бара (фактически притона), ринга для вольной борьбы «ню» и топлесс-бара (куда девушки являлись «без верха»). Типичный центр сомнительных наслаждений для чокнутых мерзавцев всех мастей.
Тот, кто принадлежал к вампирской масти, выбрал стриптиз-бар и уходя не запер машину, — возвращаться, видимо, не собирается. Где-то по дороге он ухитрился сменить футбольную форму на цивильную одежду.
— То ли у них тут штаб-квартира, то ли перевалочная база, — предположил Рауль. Его внимание привлекла пышногрудая молодая особа с поразительными способностями по части преодоления притяжения земли. Я взглянул на часы: шесть часов до полуночи — и до равноденствия.
— Идем посмотрим.
Я припарковал «вишенку» возле мотеля и мысленно простился с ней: в таком месте неохраняемый «корвет» не простоит и десяти минут.
— Нам тоже не мешает переодеться, — напомнил, вылезая из машины, Рауль. — Он знает нас в лицо, не говоря уже о том, что слопал наши сердца. За последние восемнадцать часов я немного пришел в себя. Хочешь сотворю чудо?
— Милашка, я бы тебе такое чудо сотворила… — с наигранным задором посулил хриплый женский голос.
Мы обернулись: нас соблазняла явно вытравленная блондинка с Востока, сильно декольтированная, в «шикарном» палантине из фальшивой норки. Понизив голос, мы извинились за недоразумение и двинулись к мотелю.
— Лучше побереги силы! — шепнул я Раулю, украдкой кладя руку на один из «магнумов». — Попробуем обычные средства.
Окинув взглядом бурлящую вокруг человеческую похлебку, я наметил первую жертву — костлявого типа в кожаной куртке, с сигаретой в позолоченном мундштуке. По-моему, он перестарался по части косметики.
— Сколько хочешь за куртку?
Вопрос показался ему забавным.
— Только за куртку или за меня в куртке?
— Только за куртку.
— Двести баксов.
Я достал деньги.
— Вот сотня.
— Годится.
— Простите, мисс, — галантно обратился Рауль к зрелой матроне в обтрепанной маечке, мини-юбчонке и замызганных, некогда белых кроссовках. — Я бы приобрел вашу майку. Сколько вы за нее хотите?
Кроваво-алый рот выплюнул ароматическую жвачку. Бижутерия, которую на себя нацепила эта особа, весила не меньше самой хозяйки.
— Сорок долларов.
— Двадцать пять — и дело в шляпе.
— Бери, красавчик! — С этими словами почтенная задрыга стащила майку под отчаянный звон цепей и прочего. Под майкой — ничего. Да-а, ну и местечко — почище Гонконга!
— И еще десять — за крест.
Она опустила глаза на свои обнаженные груди.
— Вот за этот? Само собой!
Больше вроде бы ничего интересного, вот разве группа мотоциклистов в углу. Я направился туда. Далеко не каждый мотоциклист — дебил и убийца. Среди них встречаются вполне приличные ребята, получающие удовольствие просто от ветра в лицо: мирные, законопослушные граждане.
— Симпатичные краги, — начал я разговор. — Нам с приятелем нужно изменить наружность, и поскорее. Не продадите?
Они проявили интерес.
— Сколько дашь, мистер Тугая Мошна? — Наголо обритый здоровяк выхватил пружинный нож.
Его дружки заухмылялись и вытащили на свет более внушительный металлолом.
Оʼкей, не хотят по-хорошему — не надо. Я предъявил им «магнум».
— Даю пол-унции раскаленного свинца за штуку. Есть желающие?
Головы качнулись в стороны — нет; потом вниз — да; снова — нет. Я нетерпеливым жестом показал на выход — слишком сложный вопрос, этак они будут решать его целую неделю.
— Пошевеливайтесь!
И они двинулись в темную аллею. Через пять минут, когда после нескольких простеньких пассов Рауля рокеры уснули сном праведников, мы толкнули дверь стриптизбара — и сразу же нас как по голове шарахнуло: стены сплошь залеплены определенного свойства фотографиями; оглушительная музыка, смех, толкотня, разноцветные огни, дым, специфические запахи… нормальные человеческие чувства в такой атмосфере совершенно притупляются. Я убрал темные очки: здесь от них никакого толку.
