(смех — это безумие… это реакция на муку, это — неправильно, и сама Башня поддакивает…)
Нет. Это — звезды. Они — прохладны, и они — смеются.
Шэнг-Цунг сосредоточенно поглощал светло-темную энергию из бьющихся в судорогах смертных. Лю вжался в стенку, крича на ультразвуке. Некромант отметил это с мрачным удовлетворением, память о копьях в его теле была свежа… и он радовался, что проклятый Чемпион получил по заслугам.
Реакция странного Лин-Куэевца (не-Лин-Куэевца, ха-ха) — алогична. Что смешного в потере души?
Шэнг-Цунг покосился на искореженное шрамом и страданием лицо Тьмы-воплощенной, хмыкнул. Тьма всегда странна. Что ж, неважно. Сейчас он заберет жизнь ее, и соединит, и…
Прыжок сзади, скользкие лапы-щупальца и омерзительные, разъедающие дорогую одежду, брызги явились громом.
Словно Боги вспомнили о своих подопечных и ниспослали кару свыше. Уже падая, Шэнг-Цунг успел поиздеваться над подобным предположением. Боги чересчур математичны, они дают второй шанс, но не вмешиваются, а он победил, победил, победил…
— Я — победил! — с отчаянием заорал некромант.
Драгоценные карты Шиннока беспомощно рассыпались по полу. На искрящиеся изумрудные обложки налипла грязь, и колдун с отвращением сморщился.
Кто посмел нарушить Ритуал?!..
Карты зашипели. Карты плавились от кислоты. Враг был невидим, но Шэнг-Цунг определил его.
— Не-ет! — заревел колдун, потому что понятие "ПРЕДАТЕЛЬСТВО" зажглось сорокаметровым табло. Небесами.
Он забавлялся с моральными терзаниями о предательстве — с другими… это его игрушка, его оружие…
Обернутое острием к нему.
Шэнг-Цунг еще не верил в
(все пропало, все…)
неудачу. Он замахал руками и ногами, стараясь настичь неразличимого врага. Капли едкой жижи задымились на рукавах, лацканах и воротнике. Вонь кислотного дыхания
(такая злобная, такая самодовольная)
опалила ноздри колдуна. Ярость восстала изнутри.
— Ты, жалкий раб…
Он не договорил. Апперкот вырубил колдуна. Тотально и надежно.
…Саб-Зиро и Лю Кэнг жадно хватали воздух. Ощущение — словно вынырнули из бездонного Мариинского желоба, и разница в давлении, и приток кислорода — пусть не свежего, но такого бесценного — невыразимая сладость и райское вино.
Магические путы испарились. Они с наслаждением расслабили неловко вывернутые мускулы…
— Лю. Но кто здесь?..
— Я… не знаю…
В изголовье неподвижного некроманта пыльный воздух сгустился:
— Я ззсссдессь, — просвистел Рептилия.
Первым попозновением Лю Кэнга было кинуться в бой. Рептилия… проклятая тварь, заманившая их в ловушку в Живом Лесу, натравившая Деревья, пытавшаяся сожрать…
— Я убью тебя! — рявкнул Лю.
— Зззссамолчшшши, — Рептилия увернулся от Чемпиона, ловко избежал и второй атаки. Саб-Зиро задержал Лю.
— Почему ты помешал Шэнг-Цунгу, Рептилия? — спросил он, внимательно глядя на человекообразную ящерицу.
— Изззссбранные Зззсемли — враги Шшшао Канна, — отпрыгнул на полшага ящер. — Шшшао Канн убиваетсссс братьевссс Рептилии-сссс, — ядовитая слюна проела очередную пластинку Таро. — Изссбраные убивать-ссс Канна, Изззссбранные помогатьсссс Рептилии…
— Вот как! — прищурился Лю. — Внезапная трогательная забота о погибающей расе? И ради сородичей ты спасаешь нас? Так я и поверил!..
— Не совсемссс… ессссть еще… Рептилия-ссс платиссс долг Чессссти! — произнес он.
— Чести! Какая у тебя честь, лягушка! — хмыкнул Лю.
— Не тебессс! Ссссамоуверенный Чемпионссс, Рептилия хочет попробоватьссс тебя на вкусссс! — оскалил желтые зубы ящер. — Но Рептилиясссс платитсссс Зссамораживателю…
— Чего? Саб, когда ты успел оказать услугу ящерице? — изумленно воззрился Лю на Рептилию и Саб-Зиро поочередно.
Саб-Зиро открыл рот, чтобы пересказать эпизод в эденийской ночи, но Рептилия опередил его:
— Дваждыссс… Дваждысссс… Зссамораживатель пощадил Рептилиюсссс, Зссамораживатель сспассс Рептилию от Хоззссяина… от ссскверного Хоззссяина…
Его вид демонстрировал: риплоиды не забывают. Злой Хозяин поручил убить, но "жертва" оказалась не только сильнее Рептилии, но и благородней Хозяина. А позже — спасла от пытки.
— Нет времениссс, — вернул к действительности Рептилия. — Сссмертные не найдут Шао Канна сссамоссстоятельно… Рептилия проведет их…
Ящер нырнул в какой-то коридорчик — узкий и неприметный, совсем как памятный кошачий лаз. Возможно, одно из ответвлений оного.
— Ты веришь ему? — спросил Лю Саб-Зиро.
— Да, — твердо заявил Посвященный Холода. — Честь — это святое. Хоть бы и для рептилий!..
— Ладно уж, — и Лю полез в пахнущий болотом лаз.
Рептилия не подвел. Через десять минут (с учетом того, что "глупые сссмертые" плохо ориентировались в абсолютной темноте), они очутились у неплотно закрытых, вздымающихся ввысь, обернутых золотом и сталью, дверей.
Главный Тронный Зал Шао Канна.
— Зсссдесссь, — сообщил Рептилия.
— Мы поняли, — сказал Лю. Он сглотнул.
Теперь они окончательно у финиша. Счета оплачены, сургуч конвертов взломан, тайны выпотрошены. Список пунктов — черные крестики. Готовность.
Переступите ли черту, или провалитесь в пропасть.
— Спасибо, Рептилия, — Саб-Зиро поклонился ящерице.
— Не благодарисссссь! Рептилия уважаетсссс Чесссть! — и ящер скрылся в моментально захлопнувшемся переходе.
Саб-Зиро приблизился к Лю. И двери.
(снова дверь… последняя)
— Лю. Вызов Императору имеет право бросить только один.
— Да. Я истратил мой шанс, а? Там, в Эдении…
— Лю. Ты один в состоянии одолеть Шао Канна, — мягко произнес Саб-Зиро.
— Но… Саб, я… я провалил однажды…
— Поэтому ты не должен проиграть теперь.
Лю Кэнг постоял с минуту, прикрыв веки. Воспринимая единение.
Китана и Храм Света. Рэйден и Земля. И надежда.
Стоило попробовать.
— Окей. Я брошу ему вызов. Только ты… войдешь со мной?
— Конечно, — улыбнулся Саб-Зиро.
Бесконечый Тронный Зал с порога ошеломил своей пустынностью. Они уже были в нем, когда Шэнг-Цунг назначал оппонентов Защитникам Земли, но тогда в Зале умещалось небольшое войско. Теперь — никого, и он зиял, словно небольшая галактика.
Срастающаяся в черную дыру.
Иссеченные своды возносились в небеса. Вавилонская Башня — Шао Канн будто бросал вызов самим Богам, и острием этого меча был Тронный Зал наточенной ненависти.
И власти.
Лю Кэнг нервным жестом поправил повязку-обруч на лбу. Он беспрестанно сглатывал слюну, он не страшился… но вселенная Шао Канна слишком огромна.
