Сергей Тармашев - Что посеешь

Ознакомительная версия.

Спустя минуту, показавшуюся ему вечностью, санитары доставили носилки в центральную операционную, уложили пациентов на хирургические ложа и покинули помещение. Несколько секунд ничего не происходило, и сил терпеть дикую боль не осталось. Лозинский истошно заорал, требуя начать операцию немедленно, но в операционной по-прежнему было пусто. Неподалеку забился в судорогах Белов, переходя с крика на нечеловеческий вой, но ни Кугельштайн, ни его ассистенты не появлялись. Заживо распадающийся головной мозг причинял пациентам жесточайшие страдания, и вскоре их крики слились в жуткую надрывную какофонию. Сотрясающийся от нечеловеческих мучений Лозинский скорее почувствовал, нежели услышал звук приближающихся бегущих шагов и выгнулся на ложе, стремясь первым попасть на операцию. Выдержать час ожидания невозможно, он должен получить инъекцию первым, пусть умирает кто угодно, но не он!

– Что здесь происходит?! – В операционную одновременно ворвались телохранители Лозинского и Белова. – Где медики? Почему не идёт операция?

Около вице-премьера оказалась пара охранников, панически оглядывающих пустое помещение операционной. Один из них попытался удержать бьющегося в судорогах Лозинского, но прикосновения только усиливали боль, и вице-премьер отшвырнул его руку.

– Кугельштайна сюда! – взвыл Лозинский, срываясь на нечленораздельный крик боли.

Охрана забегала, поднимая полупаническую суету и что-то лихорадочно выясняя друг у друга по рациям. Гарнитуры телохранителей не пропускали звуков дальше ушной раковины, но сотрясающийся в конвульсиях Лозинский отчётливо слышал их эфир.

– Где его искать? – нервно кричал кто-то из охранников. – Здесь никого нет! Всюду пусто!

– Я на этаж ниже! – так же нервно отвечали ему. – Тут ни души! Спускаюсь дальше!

– Они же только что были здесь! – верещал кто-то ещё. – Минуту назад их было два десятка!

– Ищите!!! – истошно взвыл Белов, перекрывая суету телохранителей. – Всех сюда!!!

Охрана забегала ещё сильнее, растекаясь по этажам клиники, и Лозинский потребовал, чтобы его перевезли в кабинет Кугельштайна. Телохранители переложили вице-премьера на носилки и покатили к выходу мимо надрывно кричащего Белова. Но Лозинскому уже было безразлично всё, кроме одного – он должен получить инъекцию прямо сейчас! Немедленно!

– Тут везде пусто! – шипела чья-то рация. – Клиника пуста! Тут никого нет! Все словно сквозь землю провалились! Ни души!

– Искать!!! – Лозинский взвизгнул, хватаясь за одежды катящих носилки телохранителей. – Искать!!! Везите!!! Кугельштайна сюда!!! Всех сюда!!!

Запредельные мучения лавинообразно возросли, словно реагируя на слишком большое количество слов, и вице-премьер забился на носилках, переходя на непрерывные крики. Охрана бегом катила его куда-то мимо застывших в римском приветствии статуй, и мраморные изваяния, неожиданно оказавшиеся Кугельштайнами, издевательски хохотали в лицо Лозинскому. Откуда-то сзади донёсся нечеловеческий вопль Белова, головной мозг которого начал процесс разложения заживо, и Лозинский понял, что время, отпущенное Ареалом своим рабам, вырвавшимся на свободу, истекло. Он взвыл от безумной боли и животного ужаса, яростно требуя от охраны схватить смеющихся мраморных Кугельштайнов и силой заставить их начать операцию, но разум уже потерял способность к членораздельной речи. Вцепившиеся в носилки телохранители беспомощно бросались от одной двери к другой, не находя в кабинетах и операционных никого, и с грохотом мчали вице-премьера дальше, панически сообщая друг другу об абсолютной безлюдности клиники, которая была заполнена персоналом ещё пять минут назад.

Громыхающие колёсами по мраморному полу носилки промчались мимо очередного французского окна, выходящего во двор клиники, и одна из ветвей стоящего неподалёку дерева слабо шевельнулась. Висящая на ней небольшая серая тряпка размером с мужской носовой платок неторопливо соскользнула, срываясь вниз, и неожиданным рывком распрямилась в тонкую пластину. Серая пластина на краткий миг застыла в воздухе, словно сканируя старинный особняк клиники, и в недоступном глазу ускорении бесшумно исчезла в небесной лазури.

Ознакомительная версия.