– Давай, – зевнул я, сидя на нижней ступеньке лестницы, ведущей в кабину грузовика и рассеянно глядя на заканчивающих погрузку золота «стражей».
Во фляжке обнаружился не просто какой-то там алкоголь, охота за которым велась уцелевшими бойцами Второго пехотного всеми правдами и неправдами, а самый настоящий спирт, так что я поперхнулся и закашлялся.
– И чего это вы, наёмники, такие хлипкие? – заржал Джереми, забирая флягу и присасываясь к ней. – С одного глотка – кашляете, с одной пули – дохнете… Это же так несерьёзно!
– Да куда уж мне до капитана медслужбы, который привык транквилизаторы жрать и спиртом запивать, – хмыкнул я, но тут же посерьёзнел. – Ты от Полковника?
– Ага.
– Не передумал?
– Смеёшься, Алекс? – насмешливо приподнял бровь Хьюз. – Если уж Полковник чего задумал – его никто и никогда не переубедит… А ты что, боишься, что ли? Так рано ещё бояться – вот отойдём хотя бы на десяток миль от этой клоаки…
– Иди на хрен, – беззлобно огрызнулся я. – А ты разве тоже с конвоем пойдёшь?
– А то!
– А как же твоя собственная радиостанция? А, Ди-Джей?
– Полковник решил в первую очередь смонтировать на Башне мощную антенну… – вздохнул Джереми. – И раз уж мне так и не доведётся включить на весь город «First Vietnamese War», то, значит, надо отсюда валить.
– Значит, не хочешь оставаться?
– Остаться тут и пропустить всё веселье? Да ты болен, Алекс! Тебя надо вязать и ко мне в лазарет тащить – для опытов!
– Не надо меня для опытов. На вот тебе лучше ещё один ножик…
– Давай! Давай его сюда скорее! – Хьюз едва не запрыгал на месте, когда я протянул ему добытую вчера очередную самоделку. – Ножик! Ножик, блин… Херожик! Да такой коллекции, как у меня, ни у кого в мире больше нет! И не будет! Единственнное в своём роде собрание оружия тварей из иного измерения…
– Брось, Джереми, – рассмеялся я. – Неужели ты веришь в эти солдатские байки?
– Ой, Алекс, – ухмыльнулся Хьюз. – Как мне не верить в демонов, если я среди них?
– Смирно! – раскатилось под крышей старого стадиона, который лишь каким-то чудом всё не заносило песком.
Я с ленцой поднялся на ноги и встал по стойке «смирно» рядом с Хьюзом. Я как бы не большой фанат субординации, да и окружающая обстановка к подобному не особо способствует… Но такую команду среди «штормовых стражей» подавали при появлении одного лишь Полковника.
Бессменный командир Второго пехотного полка прошёл вдоль колонны в сопровождении пары «зулусов», остановился и окинул взглядом всех собравшихся.
– Вольно, солдаты, – зычно произнёс Фрэнсис Коннорс. – Обращаюсь к личному составу конвоя! Нет таких слов, что могли бы выразить, насколько я горд командовать такими солдатами. Вы сполна исполнили свой долг и даже больше – вы не бежали от опасностей и трудностей, вы сохранили верность присяге в отличие от предателей из ЦРУ. И теперь вам предстоит ещё одна, но очень важная миссия – вы должны будете закончить то, что мы начали два месяца назад. Или по крайней мере выполните поставленное перед нами задание. Я и остатки Второго пехотного остаёмся в городе до прибытия подмоги, а вы прорвётесь из Эль-Кувейта и приведёте помощь! Ничего не бойтесь, стражи, – я даю слово, что этот поход увенчается успехом. С Богом. По машинам!
– Слава полковнику Коннорсу! – слаженно рявкнули несколько десятков глоток. – Слава! Слава! Слава!
Я не кричал, в отличие от остальных и стоящего рядом Хьюза, который едва не рыдал от избытка нахлынувших на него чувств. Что поделать – Джереми был на удивление эмоциональной натурой. А вот мне фанатизм никогда по нутру не был…
Поднялся по лесенке в кабину огромного восьмиколёсного «МАЗа», который был переделан из боевой машины РСЗО «Смерч» в огромный транспорт, загруженный двадцатью тоннами золотых слитков. Хьюз обошёл машину спереди и поднялся во вторую кабину, лично встав за установленный на ней турельный шестиствольный пулемёт.
Ещё два «МАЗа» находились позади меня. Кроме этого, в колонне было четыре БМП «Дезерт Уорриор» – это всё, что, по расчётам, могло бы добраться до Ирака через пустыню. И это было всё, для чего хватало остатков топлива – остающиеся в городе «стражи» теперь будут вынуждены передвигаться в основном на своих двоих. Отчаянный налёт террористов ЦРУ с применением какой-то совершенно монструозной системы залпового огня не прошёл даром.
«МАЗы», кстати, именно поэтому я отмёл сразу – топливо они жрали как не в себя. Увы, но альтернатив им в плане проходимости просто не оказалось, так что пришлось обеспечивать горючим этих монстров. Ну не на обычных же грузовиках ехать в самом деле? А то ведь прецеденты-то были – первая попытка вырваться из Эль-Кувейта, насколько я знаю, закончилась уже в полудюжине миль от города, когда в песках застряли грузовики, а на «абрамсах» в хлам забились вентиляционные решётки…
В стороны разошлись массивные ворота, в глаза ударило ослепительное солнце, и в забранное решёткой ветровое стекло ветер бросил первую пригорошню песчинок.
Понеслась.
Пара головных «уорриоров» тронулась в путь. А следом за ними повёл свой «МАЗ» и я. Управлять такой громадной машиной было крайне трудно – и в силу колоссальных размеров, и в силу довольно паршивого обзора, дополнительно ухудшенного навешанной бронёй. И я уже молчу о поворотах – даже несмотря на пробные заезды, габариты машины я до сих ощущал слабо. Ну что поделать? Советско-российские машины я не водил уже лет пять – благо ещё хоть какие-то навыки остались…
В общем, дорога выдалась не из лёгких, благо ещё была разведана и расчищена заранее, и какого-нибудь фугаса на обочине можно было не опасаться. Пехота и авиация на остатках топлива пробили и до сих пор удерживали сухопутный коридор на север, по которому двигались мы. Тяжело двигались, медленно – разгоняясь не более сорока километров в час, что было вообще-то тем ещё чудом. И это ведь ещё пока что не случилось ни одной бури…
И пока что ни одна цээрушная тварь не прорвалась к нашей колонне, хотя подчас бои шли совсем рядом, но «стражи» стойко и надёжно обороняли маршрут следования.
Когда мы вырвались из города и углубились на север где-то на дюжину миль, у меня даже мелькнула надежда, что этот отчаянный рывок увенчается успехом…
Грохот.
Над барханами в паре сотен метров слева поднимаются тучи песка, а в следующий момент вокруг головной БМП выросло с десяток разрывов. Взрыв распорол левую гусеницу «дезерт уорриора», заставив «уорриор» беспомощно закрутиться на месте, ведя огонь из автоматической пушки и спаренного пулемёта.
Твою мать! РПГ или безоткатки!
Я увеличил скорость, следуя за ускорившей ход второй БМПи, выходя из зоны обстрела, но тут по нам открыли ещё более плотный огонь. Пули противно звякали о наваренные на «МАЗ» броневые листы, а установленный на второй кабине шестиствольный пулемёт заходился оглушительным воем, причёсывая окружающие нас барханы по воле управляющего им Хьюза.
