Выбор. - Полина Люро

Они начинали тяжёлые тренировки задолго до рассвета ― Мастер и двое его учеников, выбранных им из дюжины претендентов. Отбор был очень строгим, впрочем, как и сам Мастер. Он, не раздумывая, калечил мальчишек, пришедших к нему в надежде стать сильнейшими в боевом искусстве, а они стойко всё переносили, мечтая занять почетное место в Гильдии рядом с лучшим наёмным убийцей.

О Мастере ходили легенды. За двадцать лет, что он возглавлял Гильдию, никто не мог с ним сравниться и, если уж он брался за дело, обречённый человек мог заранее заказывать свои похороны. И не важно, какой охраной располагал несчастный, ничто не могло его спасти. Мастер был непреклонен, его невозможно было подкупить или разжалобить. Ходили слухи, что он прикончил собственного брата, когда получил на него заказ, и даже глазом не моргнул. Человек без души, так о нём говорили…

И вот теперь Мастер выбрал себе в ученики сироту Этьена. Мальчик был особенным: он вырос в бродячем цирке, и, несмотря на юный возраст, стал прекрасным акробатом и метателем ножей. Тогда он ещё был счастливым ребёнком, полным веселья и озорства, настоящая гордость и одновременно головная боль родителей. От его проделок стонала вся труппа.

Всё кончилось одним дождливым весенним днём ― несколько подвыпивших наёмников, на свою беду встреченных циркачами на лесной дороге, повздорили с хозяином труппы. Результат был ужасен: цирка, колесившего по этим землям больше двадцати лет, не стало за каких-то полчаса. Зарубили всех, не пощадив даже маленьких детей и дрессированных животных, а лошадей попросту украли. Оба фургона подожгли, долго смеясь над криками умирающих в огне замученных ими женщин.

Такое жестокое было время.

Этьен и его чёрный лохматый щенок по кличке Шаро выжили только чудом. Незадолго до этого отец отослал старшего сына в ближайшую деревню осмотреться и узнать, сможет ли труппа там переночевать и найти себе пропитание. Из деревни мальчика прогнали палками, считая цирковых мошенниками и ворами, но к такому приёму Этьен был готов, а вот к тому, что увидел, вернувшись к догорающим повозкам ― подготовиться было невозможно…

Он возвращался к родным, слушая щебетание птиц и придумывая весёлую историю о том, как ему удалось сбежать от злобных деревенских жителей. Почувствовав запах гари и подстёгиваемый плохими предчувствиями, мальчик бросился вперёд, падая и сбивая в кровь локти и колени. Через несколько минут Этьен увидел шестерых громко хохотавших солдат, ехавших верхом на принадлежавших труппе лошадях. Спрятавшись за кустом, на его счастье уже покрытым молодыми листочками, он, прикусив руку, чтобы не закричать, внимательно вглядывался в самодовольные пьяные лица негодяев. Этьен должен был навсегда их запомнить и отомстить, когда придёт время…

Трудно передать словами ужас, испытанный четырнадцатилетним подростком. Ему в одиночку пришлось хоронить всю труппу, включая родителей и двух младших братьев, в лесном овраге, забросав их землёй, мешая слёзы с холодными струями весеннего дождя. У бедняги не было денег, чтобы пригласить священника для совершения последнего обряда, Этьен сам прочитал молитвы, стоя на коленях перед небольшим холмом, усыпанным первоцветами.

Цирковых животных ― медвежонка, ручного волка и двух старых собак, которых он очень любил, Этьен похоронил отдельно. Выплакав все глаза, измотанный и потрясённый, он дал клятву у могилы родителей ― найти убийц и отомстить им любой ценой, сколько бы времени для этого ни потребовалось.

С тех пор вместе с Шаро им пришлось многое вытерпеть: холод и голод, людское презрение и бесконечное унижение. Мальчик за гроши давал представления на рыночных площадях, где его часто били конкуренты, прогоняя прочь; стиснув зубы и протянув отцовскую шляпу, он попрошайничал на папертях церквей, брался за любую, даже самую грязную работу.

И всё для того, чтобы выжить и исполнить свою клятву. Иногда единственное, чем Этьен мог поделиться с Шаро, был кусочек чёрствого хлеба, брошенный ему из жалости какой-нибудь добросердечной женщиной. Хотя вороватый Шаро и сам без труда находил себе пропитание, что часто становилось причиной их поспешного бегства.

Однажды Этьен узнал о необыкновенном Мастере, способном разыскать и убить любого человека. Говорили, что от него невозможно спрятаться. Понадобилось время, чтобы найти этого Мастера и, выдержав суровое испытание, стать одним из его учеников: в этом бывшему циркачу помогли потрясающая гибкость и виртуозное владение ножами.

Учёба давалась Этьену нелегко ― Мастер был немногословен, но очень тяжёл на руку, требуя от своих учеников беспрекословного подчинения. Малейшая провинность сурово им каралась. Едва бесчисленные синяки и ссадины на теле мальчика заживали, как их место занимали следы новых побоев. Но Этьен молчал, стойко всё перенося, с презрением глядя на второго ученика ― Жака, ползающего в ногах Мастера, в тщетной попытке вымолить прощение.

Прошло время, однажды Мастер вызвал к себе обоих учеников и, прикрикнув на Жака:

— Стой в углу и не вмешивайся! ― повернулся к Этьену:

— Первый ученик, сегодня я хочу поговорить с тобой, ― сердце мальчика сжалось в дурном предчувствии, ведь Мастер наверняка неспроста обратился к нему. ― Во время учёбы мне не раз приходилось прибегать к наказанию, но должен сказать ― ты вёл себя достойно, заслужив моё уважение.

Жак, услышав такое, открыл рот от удивления: Мастер не просто заговорил со своим учеником ― он его похвалил! Этьен молчал, а тот нахмурился, задумавшись о чём-то, и продолжил:

— Я многому тебя научил, Первый ученик, за последнее время действительно ставший первым и давший надежду, что со временем именно ты сможешь меня заменить. Почему молчишь, где благодарность? ― он подошёл к Этьену вплотную и, приподняв его подбородок хлыстом, с которым никогда не расставался, заглянул в глаза мальчика холодным испытующим взглядом.

— Хм, а ты не так прост, как кажешься, ― усмехнулся Мастер, ― что задумал, хитрец? Запомни, тебе меня не обмануть, ― удар последовал немедленно, но не достиг своей цели. Этьен увернулся, снова приняв смиренную позу. Мастер расхохотался, захлопав в ладоши:

— Браво, вот это мне нравится. Я давно за тобой наблюдаю, но есть кое-что, не позволяющее Первому ученику достичь нужного уровня: перед тем как нанести смертельный удар, ты, пусть всего и мгновение, медлишь, словно не хочешь этого делать. Что-то тебя останавливает…

Мастер развернулся и стал ходить по комнате, продолжая говорить с Этьеном:

— Это твоя главная ошибка и моя, как учителя. Понимаю, лишить кого-то жизни совсем непросто, особенно в начале пути. Правда, есть и исключения, ― и он с усмешкой посмотрел на притихшего Жака,