А наверху были и другие моряки, наблюдавшие с недоверием за чужаком.
Его звали капитан Рейли, и получив свою долю денег, он добродушно поприветствовал гостя. Любопытные пираты возвращались в свои каюты. Направляясь за капитаном, вещавшем о корабле, своей команде и недавно преодоленном пути к обители неведомых чудищ, капитан предложил выпить грога, от которого Вран готов был отказаться. Он сам так и не понял, получилось ли отказаться или нет, потому что было все равно налито, хоть он и не отхлебнул ни глотка. Капитан тем временем заговорил о боли души, о друге или больше, чем друге, который так и непонятно по какой причине погиб. Это история делала его глаза еще более грустными. Сложно было назвать это беседой, потому как Вран не успевал вставить ни слова, но он и сам был этому рад, так как не готов был раскрываться и становиться откровенным чужому человеку. А еще капитан оказался знатоком литературы, но начав рассуждать, его мысли прервал ворвавшийся моряк Сэм, по всей видимости, кому он больше всех доверял, и Сэм сообщил о пренеприятнейшей проблеме.
– О, морской дьявол! Что еще?! – прорычал капитан и двинулся к выходу.
На палубе без признаков жизни лежал матрос с глубокой раной; второй был жив, но крайне пьян, без сознания и с ножом в руке.
– Я же говорил, никакого алкоголя, пока не доплывем до Аками! – возмутился не на шутку Рейли.
– Я не уверен, капитан, слышал лишь краем уха, – начал за всех отдуваться Сэм, – Там было что-то про женщину из публичного дома. Я не уверен, но, вероятно, спор из-за этого.
– Понял. Тот самый случай, когда женщина на корабле к несчастью. И даже только разговоры о них, —сказал Рейли, дотронувшись до ботинка мертвеца, убедившись, что тот не шевелится после того, как все же проверил пульс и отсутствие дыхания.
Рейли объявил о внеплановой остановке на ближайшем острове, пока не стемнело.
И вот вся команда высаживалась. Двое по команде стали выкапывать яму и уже клали туда покойника, засыпав нетрезвое тело землей. Вран все еще пребывал в шоке от происходящего, но понимал, что если он пикнет о том, что правильно или безрассудно, то здесь может быть вторая яма и в ней было бы неприятно, сыро и холодно, хотя и это не имело бы веса, если болтун, например, мертв.
Капитан наблюдал спокойно как ни в чем не бывало, будто бы это происходило уже не первый раз.
– Что насчет Билли, капитан? – спросил Сэм.
– А он до сих пор без сознания?
– Да, капитан.
– Его удача… Что ж, оставим ему немного воды, спичек и ружье. Пусть подумает над своим поведением, когда придет в себя. Я предупреждал, что это до добра не доведет.
– Мы вернемся за ним?
– Это зависит от вас. Вы сможете спокойно смотреть в глаза этому человеку и быть уверенным, что завтра он не пырнет вам нож в спину? Крысы на корабле – к беде, и под этим я подразумеваю подлость и бесчестие.
Он направился к кораблю, называя его любя «морской пташкой» и все молча последовали за ним.
Вран расположился в каюте и ему даже удалось вздремнуть. Он стал понимать, почему пираты уважают своего капитана. Он также подумал об этом Билли, который весьма удивился бы, обнаружив, где он оказался и что сотворил. Есть ли у него желание жить или он, осознавая, что стал убийцей товарища из-за какого-то спора, выстрелит себе в голову? И будто в шум выстрела разразилась гроза. Сквозь сон Вран слышал голос Рейли и его команды, что нужно скорее укротить «морскую пташку».
Все произошло так быстро, что Вран сам не понял, как оказался под водой. Стало тише, чем наверху, попытки всплыть были тщетны и последнее, что вспомнил Вран, были слова Рейли, выдержки из его любимой книги: «Да, человек смертен, но это еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»
Глава 4
Дорога не заканчивалась. Несмотря на тьму и холод, он приметил домик на приступке, окруженными тысячелетними деревьями, черепами людей и невиданных существ вокруг, в которых горели огоньки.
– Ты заблудился? – неожиданно раздался скрипучий голос старухи, покрытой бородавками и отметинами с мертвецки-белой кожей и мутным взглядом, будто она смотрела сквозь тебя, отчего можно было ощутить еще больший холод по телу, но он догадывался, кто это и был убежден, что здесь и сейчас необходимо вести себя крайне почтительно.
– Не знаю. – сказал простуженным голосом Вран. – Мне просто жутко холодно. Вы могли бы мне помочь?
– Ну и ты помоги. Наруби дров, разожги костер. – сказала она, сосредоточившись на пучках трав, что кидала к гигантский котел.
Он и сам не заметил, как в руках у него появился его топор и беспрекословно стал рубить дрова, разжигать костер, который поначалу не очень-то и хотел разгораться.
– Главное, – сказала старуха, – сосредоточиться и целенаправленно применить силу. Так и в делах: если будешь распыляться на многочисленные дела, то можно упустить из виду не только возможность, но и саму цель.
Не рискнув что-либо отвечать, он следовал тому, что она говорила. И он согревался. Старуха поставила котел на огонь и нашептывая, помешивала варево.
– Теперь, самое время накормить моих гостей.
Он должен был расставить двадцать четыре миски подле каждого из светящихся черепов невиданных зверей. И с криком налетели вороны на угощение, коих было столько же, сколько и мисок.
– Желаешь ли ты пойти дальше или есть причина вернуться? – спросила у Врана старуха.
– Есть причина вернуться.
– Ладно. Будет время, и ты почувствуешь, когда это надо открыть. Береги ее, это твой долг. – сказала она, протянув книгу с тремя ремешками, – Хагал покажет правильную тропу. – и один из величественных воронов сел на ее костлявую руку. – Ступай. И пусть вода смоет. Всю хворь, всю боль. Откуда пришло – туда и вернется, кто сотворил – тот заберет.
Вечные воды хранили в себе все: прошлое, настоящее и будущее. Там могло остановиться время или так, что оно помчится быстрее, и всегда складывается так, что чему быть, того не миновать.
Помнила ли в своем прошлом Кайллих, как к порогу ее дома сорока бог знает откуда принесла корзину с младенцем, как удивились пятилетние Эмбериз и Рей, и какое было мягкое одеяло с вышитым именем на нем «Вран Уоррен».
И мгновением волн вечных вод, в воздухе стало пахнуть иначе, а значит и время сместилось, где скрытная и закутанная в длинное пальто женщина пробиралась непроходимыми дорожками в горы к некой Варгамор, о которой ходили темные слухи, на грани сказок и страшилок для непослушных детей, которые не любят есть овощи и вовремя ложиться спать. О ней отзывались как об очень неоднозначной сущности, повелительнице насекомых каких-то далеких проклятых мест.
Когда
