сказать Антон и добавить Какойтович, смотрелся внушительно. Килограмм на сто двадцать, если не больше. С животиком животиком и огроменными ручищами. И смотрел на меня мужик взглядом доброго людоеда. Который тебя несомненно съест, то ему будет очень жалко.
– Антоха, – представился он.
– Матвей.
– Тебе зачем такая?
– Я тут в лесничество устроился. А там машина нужна проходимая, вроде твоей.
Костян посмотрел на меня с явным уважением. Да и я сам понял, что соврал более, чем убедительно. Я вообще в последнее время прокачал навык лжи. Хотя не скажу, что сильно этим гордился.
– Ну если на благое дело, тогда даже лучше, – удовлетворил Антоху мой ответ. – Проедешься?
Как тут было отказаться?
После моей девятки и тем более матиза, девяностый «Прадик» напоминал огромную трехкомнатную квартиру после студенческой общаги. Я поставил коробку в положение Drive и стал тихонечко выезжать из двора.
– Да ты не жалей его, это же Зверь, – объяснял мне Антоха. – Ему иногда надо дать просраться.
Я нажал на газ. Мотор взревел, сзади показался сноп черного дыма, а машина рванула, словно только того и ждала. У меня даже дыхание перехватило. Вот это мощь!
– Круто?! – улыбнулся Антоха.
– Круто, – еле слышно выдохнул я.
Мы проехались по району и вернулись во двор. Забавно, всего несколько минут поездили, а в крови до сих пор бушевал адреналин. Действительно Зверь.
– Смотри, у меня человечек есть, он поможет на учет поставить, – сказал гигант.
– А что не так?
Антоха с Костяном переглянулись, а потом улыбнулись. Не сговариваясь. Хозяин Зверя был мужик спокойный, поэтому стал объяснять. Молодец. Вот Костян бы только издевался.
– Кенгурятник у меня стоит, лебедка, железный бампер и дополнительный свет. Все это как бы по закону нельзя.
– Но если очень хочется, то можно? – уточнил я.
– Точно, – кивнул Антоха. – Строгость законов смягчается необязательностью их выполнения.
Вот так тебе и людоед, такую цитату выдал.
С одной стороны, мне было сложно переступить через себя. Сколько помню, всегда старался жить по совести – дорогу переходить в положенном месте, старших слушаться, бабушкам помогать. Хотя вот именно с бабушек все и началось.
С другой стороны, сложно жить по общим правилам, когда можешь заставить любого сделать то, что хочешь. Я бы мог поставить машину на учет без всякого «человечка Антохи». Но решил, что пусть будет так. Тратить налево и направо хист глупо.
Следующие полчаса мы занимались скучной бумажной работой. Составляли два договора-купли продажи. Согласно первому, я приобретал у Антохи «Прадик» за миллион двести тысяч. Согласно второму, он избавлял меня от «Ласточки» в обмен на двести тысяч. ПТС я хранил в девятке и Костян успел метнуться и забрать его. Вот что не сделаешь, лишь бы не работать.
Ну, и мой рюкзак стал легче на миллион. Хорошо, что я прежде сделал несколько стопок по сто тысяч и стянул их резинкой, чтобы было удобно вытаскивать.
После Антоха показал мне, как работает лебедка, как включается дополнительное освещение фар. В общем, посвятил во всякие нюансы владением Зверя. И с чувством выполненного долга пошел домой.
– Докинешь меня до дома, – сказал Костян. – И дай порулить.
– На Дастере своем рулить будешь.
– В смысле?
– Машины, как женщины, чужих рук не любят, – спокойно ответил я.
– Вот ты гад, Мотя. И после всего, что между нами было.
– Да шучу я, садись.
До дома Костяна мы ехали раза в два дольше, чем могли бы. Глаза друга светились от искренней радости. Надеюсь, я не заразил его тем самым оффроудом. А то мне прилетит от Ольги.
– С тебя поляна! – повторил на прощание друг.
– Я помню. Костя, спасибо тебе большое.
– Да не за что, – отмахнулся тот. – Пользуйся моей добротой.
Когда я выбрался на Балашовское шоссе, то почувствовал всю дурь новой машины. Разве что к невероятному огорчению ехать пришлось совсем недалеко. Такое ощущение, что СНТ стало намного ближе.
Зверь вальяжно выехал на проселочную дорогу, ведущую к моему новому дому. Казалось, что я не еду на машине, а медленно плыву на каком-то катере.
– Гриша, как тебе аппарат? – спросил я беса.
Тот вылез наружу, сел на переднее сиденье и почему-то понюхал машину.
– Повозка, как повозка. Разве что просторная. Музыка-то есть?
Я включил магнитолу. Заиграла знакомая песня.
– На заре голоса зовут меня…
– А знаешь, Григорий, мне кажется, я придумал, чем нам заняться.
Глава 4
За пару дней после озвучивания моего дальнейшего плана жизни, Григорий прошел все стадии принятия неизбежного. Ссору, обиду, запой, ругань, опохмеление и согласие. Пять шагов, как и писали психологи.
Таких эмоциональных качелей мне уже давно никто не устраивал. Я даже
