деловитый, по которому сразу становилось ясно – случилось что-то нехорошее. В последний раз я его слышал тогда, когда меня из здания умыкнули и чуть не прикончили. Костик, похоже, пришел к тем же выводам, судя по тому, как у него дернулся левый глаз.
Лифт, в который мы зашли, двинулся вниз, что убедило меня в верности предположений.
- Что случилось-то? – робко осведомился Костик у безопасника – А, Илья Павлович.
- Инцидент – коротко ответил тот – Не смертельный, но крайне неприятный. Служебного расследования не будет, все и без него ясно, но наверх о произошедшем сообщить придется. Без этого никак.
Костик повторил мой недавний жест с тыканьем пальцем в район ярко сияющего высокотехнологичными лампами потолка лифта, Азов коротко кивнул.
- Мне еще сильнее в дурдом сейчас захотелось – жалобно сообщил мне системщик – Или чтобы меня понизили. Я когда в начальники рвался, думал, что это здорово. Оказалось – нет.
- Начальником быть – это призвание – назидательно произнес Азов – Все хотят никому не подчиняться, но при этом всеми командовать, вот только по-настоящему способны на подобное единицы. Потому титулованных бездарностей так много, а истинных лидеров так мало.
- И очень хорошо – я шагнул в полутемный коридор, полы которого были покрыты ковролином, тушащим звуки шагов – Если бы их было слишком много, то жизнь превратилась бы в одно большое состязание всех со всеми. Оно нам нужно? Мне лично нет. Да и дурь наша была бы куда заметнее, а это обидно.
- Может все же скажете, что случилось? – тревожно осведомился Костик у Азова.
- Сейчас все сам увидишь – безопасник остановился у одной из дверей – Да вот, уже пришли. Заходи и смотри.
Глава 20
последняя
в которой речь пойдет о преступлениях и наказаниях
Парня, который обнаружился в кабинете, сидящим на табурете, я знал. Ну, как знал? Видел. Он являлся одним из сотрудников Костика, которые, признаться, были для меня почти на одно лицо. То ли профессия накладывала на них некий общий отпечаток, то ли существовал некий общий критерий отбора – уж не знаю, но тем не менее.
Правда, непосредственно сейчас я бы точно его ни с кем другим не спутал. Щеки его были мокры от слез, а под глазом набухал изрядный синяк. Как ни крути, а это отличительные черты.
- Митька? – удивленно произнес мой спутник – А ты чего тут делаешь? Тебя вроде на шестой этаж вызвали?
- Ехал на шестой, а оказался тут, у нас – пояснил Азов – Так иногда случается.
- Случается и не такое – злобно рявкнул Валяев, который тоже присутствовал здесь, а после подошел поближе к программисту и коротко, без замаха, ударил его в лицо, да так, что тот слетел с табуретки на пол – Случается, что крысы живут не в подвале, а в вполне себе комфортабельных условиях. Живут, жрут, пьют и сидят за мониторами самых совершенных моделей. Что разлегся? Вставай давай, собака сутулая! Мы только начали.
Митька, держась за челюсть, проныл нечто неразборчивое, вроде как извинительное, но вставать при этом не спешил.
Костик оторопел, глядя на происходящее, что до меня – я уже начал догадываться о том, что именно здесь происходит.
- Вставай, сволочь! – Валяев несколько раз пнул тут же прикрывшего руками лицо человека – Вставай! А то вообще сейчас прибью!
Азов подал знак, крепкий парень в костюме отлепился от стены, которую все это время подпирал плечом, рывком поднял Митьку с пола и снова усадил на табурет.
- Это твой человек, Константин – обличительно заявил Валяев, подходя к нам – Твой! И недогляд тоже, получается, твой! Значит, отвечать за его грехи именно тебе и придется.
- Какие грехи? – отмер наконец мой спутник – Ты о чем? Что вообще происходит? За что ты Митьку бьешь?
- За дело – пояснил Азов негромко – И поверь, если этот юноша отделается лишь синяками и ссадинами, то ему очень крупно повезет. Все может закончится куда более трагично, поскольку проступок, им допущенный, тянет на большее. Например, на изрядный срок заключения в исправительном учреждении. А там ему ох, как не понравится, не тот у него склад характера. Слабый он. Там таких мигом ломают, как прутик.
У Митьки затряслись губы, в тюрьму ему явно не хотелось.
- Какая тюрьма? – взвился Валяев – О чем ты, Палыч? Да я его своими руками придушу, сволочь такую! Эта псина все мои труды жестко в очко спустила! У, свинота!
И он несколько раз крепко пнул Митьку, вновь скорчившегося на полу и тихонько охавшего всякий раз, когда ботинок Валяева вбивался ему под ребра.
- Да что он такое сделал-то? – заорал Костик, хватая функционера «Радеона» за плечи, и с неожиданной силой оттаскивающего его от собственного подчиненного, скулившего от боли – Объясните мне уже!
- Он сделал так, что один из кланов всякий раз одерживал победу на Арене – мирно, с улыбкой, объяснил ему Азов – У противников этого клана просто не имелось шансов победить, поскольку
