Ознакомительная версия.
Одумавшись, люди стали стремительно решать остро стоящие вопросы. И озадачились сохранением природы. Кареты постепенно переводились на солнечную энергию. Семейство Гуляевых держало нос по ветру. Из войны они вышли почти без потерь. А я так думаю, что даже с прибылью. И их светомобили скоро стали весьма популярны. Сейчас Гуляевы – богатейшие люди. Кто-то из их многочисленных родственников в политике, другой передачу ведёт по дальневидению, одна юная Гуляева поёт на сцене, другая одежду шьёт для элиты и духи выпускает. А Славомир в Академии учится.
Насколько я знаю, он младший сын теперешнего главы сети заводов. Многие считают его потрясающе красивым парнем. Прямо вот с картинки сошёл. А я так полагаю, лучшей хвалебной песнью в его честь для большинства девушек является богатство. И «Гуляй-мобиль» у него всегда последней модели.
Это всё мне Радмилка поведала. Я богатеями Руси никогда не интересовалась. Но про «Гуляи» знала, естественно. Что ценятся они высоко.
Дубинин терпеть не может Славомира. Тот вьётся возле Любавы Суховой. И шансов у него на сотню порядков больше. Ведь Любава в курсе, что Гуляев существует. А вот существует ли Милорад?
– Я хочу с ним познакомиться, – заявила Лучезара.
– В чём проблема? Иди знакомься, – я попробовала снова лечь, но Верещагина поспешила удобнее устроиться на моей кровати, оставив немного свободного места.
– Добряна, ну у тебя же есть на примете кто-нибудь с ним знакомый? Чтобы меня представить мог. Не самой же идти с бухты-барахты!
– А что? Девичья стыдливость не пускает? – я изобразила изумление. – На тебя не похоже.
– Я серьёзно, Вьюжина.
– Где ты его встретила? – я пристроила подушку к спинке кровати и навалилась на неё.
– В холле главного корпуса. Там списки какие-то внизу вывешены. Не знаю, для чего. И он с приятелями громко обсуждал, что его фамилию тоже внесли. Добряна, он красив как бог!
Я поморщилась. Спорное утверждение. Вовсе и не бог. Так, божок из мелких. Я в команде Дубинина. Мне Славомир кажется отталкивающим. А ещё за нашей баррикадой Радмилка.
– Он с Барышниковой в одной группе учится, – поставила в известность Лучезару. – У них на первом курсе что-то типа романа приключилось. Слишком краткосрочного. Гуляев её в трактир пригласил. В пафосный. Радмилка вернулась рассерженная. Сказала, что Славомир полудурок, каких свет не видывал. Он как-то некрасиво себя вёл. Надо уточнить. Они одно время собачились между собой. Постоянно цеплялись и огрызались. А сейчас каждый из них к другому как к пустому месту относится. Нет для Радмилки Славомира, но спросить её можешь.
– Он не выглядит полудурком, – мечтательно глядя в потолок, проговорила Лучезара.
– Ещё бы, – буркнула я, оценивая степень её восхищения.
Дверь открылась, в комнату ввалилась развесёлая Радмилка.
– А мы там день рождения отмечаем. Сколько времени?
На следующий день, возвращаясь с занятий, я остановилась на площадке десятого этажа общежития. Лифты не работали. Малина Борисовна экономила энергию и заодно прививала здоровую привычку обитателям своей волости. Чем выше живёшь (этаже так на девятнадцатом), тем здоровей. Или просто реже на улицу выходишь.
На площадке, на светлой плитке, блестели красные капли. Свежие. Если бы я находилась в кадре в фильме-ужастике, то непременно завопила бы: «Кро-о-о-о-овь!» А так – ничему не удивилась, в общежитии всякое случается. Но на десятом живёт Милорад, и я пошла его проведать.
Капли алели и в коридоре, а возле двери комнаты 1003 имелась целая лужица размером с визитку. Там же кровавый след и заканчивался. Я решительно распахнула дверь и вошла. Следовало сперва постучать. В 1003 я захожу часто, но могу оказаться не вовремя. Милорад сидел за столом спиной ко мне. Пальцы его бегали по клавиатуре.
– И тебе здоровья, Вьюжина, – поприветствовал он, не дожидаясь от меня первых слов.
– Как ты узнал, что тут я?
– По твоему непередаваемому пыхтению.
– Чучело!
– Ты отражаешься в кастрюле.
Кастрюля рядом с ним блестела металлическим боком. То, что отражалось в нём, трудно было идентифицировать со мной, а ведь поди ж ты – узнал!
– Что тут произошло? – я подошла и всмотрелась в экран. Дубинин как раз закончил оформлять титульный лист контрольной работы Лучезары. Титульные листы Милорад всегда оформляет в последнюю очередь. Он нажал на кнопку, и серый ящик на полу заскрипел, переводя электронный текст в бумажный.
– Это замечательная история в духе средневековой трагедии, которой я, к сожалению, не знаю, – замысловато изъяснился братец.
– Вот как?
– Добряна, ты по делу? – Дубинин встал и чмокнул меня в щёку. У них в семье так принято. Все целуются даже после недолгой разлуки. У нас в семье никто никогда не целовался, и я часто говорила Милораду, чтобы избавил меня от этих соплей. Но он всё равно при каждой встрече проводит один и тот же ритуал, потому что знает: в глубине души мне приятно. – Я убегаю. У нас консультация. Отдашь Лучезаре контрольную? Цену она знает.
– Нет, я по следам крови. Дубинин, посвяти в подробности. Откуда краски жизни на полу?
Милорад взял со своей кровати небрежно брошенную дублёнку и стал одеваться.
– Тут такое дело, – начал он, – Ратмир загулял с… Краса её вроде зовут… ну и… по сути «загулял» здесь ключевое слово, поскольку это единственное, что я точно знаю. Всё остальное – домыслы.
Распечатанная контрольная легла на полу почти ровной стопкой.
– Давай домыслы, – кивнула я.
– Есть у меня основания думать, что «добрые» люди рассказали парню Красы о происходящем. И заодно указали, где можно её сегодня обнаружить. Дальше – как в кино.
– А кровь чья?
– Вьюжина, я же сказал, что не знаю всей истории, – Дубинин поднял контрольную, выровнял листы и скрепил их. – Прихожу домой, дверь нараспашку, в комнате никого, кровь в коридоре, и только соседи аккуратно смотрят в замочную скважину. Благодаря их наблюдательности стало известно, что тот второй в дверь едва пролазит. Как ты понимаешь, помогать Ратмиру справляться с его бедой никто не поспешил.
– Надо же, как у вас весело, – протянула я, принимая из рук Милорада готовую работу.
Ещё он положил сверху книгу и диск в коробке.
– Зачем? – изумилась я, посмотрев на картинку. На ней кровосос из известного сериала нежно прижимался к любимой девушке из того же сериала и демонстрировал белые клыки. Душещипательная сказочка. Терпеть такие не могу. О чём Дубинин прекрасно знает.
– Лучезара просила. А книга – тебе. Почитай на досуге. Чародейка тебе новостей ещё не передавала? Вот спроси и почитай, вдруг пригодится.
– Каких новостей? – насторожилась я, когда увидела название книги.
– Она всё скажет, – Милорад отключил вычислитель, взял шарф и начал обматывать им шею. Горло Дубинин берёг. – Роднуля, мне бежать пора.
– Подожди, – я повертела в руках диск. – То, что Лучезара смотрит такую бредятину, меня не удивляет, но у тебя он откуда?
– Да Пересвет приволок месяца три назад. Валяется тут, место занимает.
Я хмыкнула. В 1003 всё валяется. И куча всякой ерунды понапрасну занимает место. Самый чистоплотный здесь как раз Пересвет. Ему несвойственно тащить домой мусор. Он регулярно уборку делает. Милорад никогда не отказывается помогать, но сам очистительных мероприятий не затевает. Просто не замечает беспорядка. Ратмир совсем чуть-чуть прибирается перед приходом девушки. Ну да… частенько получается…
Да и не стал бы Пересвет смотреть этот сериал. Я продолжала разглядывать картинку на коробке, пока Милорад не вытолкал меня в коридор.
– Осторожно! Не наступи в лужу. А то оставишь свой кровавый след в истории общежития.
Он три раза повернул ключ в замке.
– А кровь чья? – видно, я начала тупеть без просмотра, просто подержав диск в руках.
– Добряна, у тебя как со слухом? Не знаю. Может, Ратмира, может, того другого, может, вообще Красы. Всё, я лечу, – Дубинин снова клюнул меня в щёку и пообещал: – Увижу Ратмира – обязательно расспрошу.
Полагаю, что любопытство его мучило не меньше, чем меня. Людей привлекают пикантные истории. Очень хочется понаблюдать в замочную скважину, сунуть нос не в своё дело, а затем посплетничать. Потому великому количеству зрителей так нравятся многолетние шоу по дальневидению, будто бы открывающие настоящие чужие любовные истории. И чем больше в них обмана, измен, криков и драк – тем интересней.
А я-то как хороша! Тоже ведь дико хочется узнать, что там произошло у Ратмира. В какую бы скважину заглянуть?
Ратмир ещё тот озорник. С ним часто происходят любопытные вещи. Безголовый напрочь. Удивительно. Ведь он из очень приличной и правильной семьи. Родители, дядья, тётки, бабушки и дедушки – все сплошь люди науки. Выглядят благопристойно, не повышают голоса, носят очки и строгие костюмы. Чрезмерно образованные, воспитанные и культурные. Разговор о ядерной физике на языке племени далёкого тропического острова для них – как для нас кости преподавателю перемыть. Перегибаю, конечно. Однако согласна с Дубининым, который, по собственному признанию, до глубины души прочувствовал значение выражения «в семье не без урода», когда познакомился с Ратмировыми родственниками. Они нередко приезжают в Великоград и заходят повидаться. Я тоже встречалась как-то с дядей и бабушкой. Или с тёткой и дедом…
Ознакомительная версия.
